Русские в Сараево. Малоизвестные страницы печальной войны

Балкон имел вполне приличные размеры, но от балкона соседней квартиры он отстоял далеко. Смежных балконов в этом доме не оказалось. Надо придумывать выход из создавшейся ситуации. Разве что связать из тряпок подобие каната и спуститься на этаж ниже? Вот только как бы не заскочили враги в квартиру, пока я тряпки ищу да в канаты связываю!

Я перебрался в гостиную, где стол был накрыт скатертью, как будто хозяева еще надеялись вернуться и приступить к застолью. Если эту скатерть разорвать на две части, а потом их связать, то должно вполне хватить до балкона, что расположился этажом ниже. Если громко шуметь не стану, то, глядишь, предприятие и выгорит!

Стащив со стола скатерть, я разрезал ее ножом на равные части. Затем со всем тщанием связал их между собой в надежде, что узел выдержит вес моего тела.

Из коридора не доносились звуки, на улице изредка постреливали.

Балкон располагался с внутренней стороны дома, что не слишком хорошо. Эта сторона дома просматривалась врагами. Если бы балкон находился на сербской стороне, то можно было бы дать какой-нибудь сигнал своим.

Надеюсь, что они узнали бы меня, а не принялись палить, приняв за врага. Хотя кто знает?

Привязал к решетке балкона один конец импровизированного каната, другой обмотал вокруг своего пояса. Надеюсь, что решетка выдержит! После чего принялся спускаться. Главное — не смотреть вниз.

Спуск на балкон прошел на удивление легко и быстро.

Квартира, в которую я попал через балкон, оказалась также совершенно пустой. Хозяева предпочли скрыться от ужасов войны. На всякий случай я внимательно ее осмотрел, но ничего подозрительного не обнаружил. Подошел к двери и стал внимательно вслушиваться. Тишина. Осторожно приоткрыл дверь и выглянул на лестничную площадку. На ней никого не было.

Я принялся спускаться вниз. Посмотреть, что же там этажом выше, я не решился. Судя по всему, мои противники мертвы. Жуть, до чего я дошел! Уверяю себя, что мои противники мертвы! Такого еще не было. Я же врач. Всегда стремился оказывать помощь всем, в том числе и врагам. Да, война не облагораживает человека…

Рассказывать или нет Раде и гостеприимным сербским хозяевам о произошедшем? Они, конечно, слышали пальбу и взрывы, но это здесь не в новинку. Мало ли где стреляли! Мало ли что взрывали! Если расскажу, они занервничают. Лучше промолчать. Лишь бы не пришли другие усташи и не стали бы выискивать, кто грохнул их товарищей и кто меня приютил. Тогда знакомство со мной станет смертельно опасным.

Надо поскорей покидать квартиру деда Вуеслава и его жены Светаны.

Пребывание на войне сильно воздействует на психику человека. Мой мозг научился отбрасывать в сторону то, что может вызвать нервный срыв. Это и хорошо и плохо одновременно. Это может привести к психо-неврологической соматике: не смогу защищать свое сознание и сорвусь с катушек или совсем зачерствею. Но стараться не фиксироваться на страшном — это часть профессии врача. Если «умирать» с каждым пациентом, то много не проработаешь. Но тут надо соблюсти «золотую середину» — надо пациентов ценить и уважать, спасать и жалеть, но так, чтобы «жалелка» не иссякла. Поэтому так трудно стать настоящим врачом. Надеюсь, что я стал таким, но на войне непросто таким остаться.

Когда я вошел в квартиру деда Вуеслава, то сразу заметил, как все встревожены.

— Слава Богу! — вырвалось у деда Вуеслава.

Светана и Рада были сильно взволнованы.

— Мы думали, что тебя убили! — сказала Рада. — Очень много стреляли, фанаты рвались!..

— Это на улице, — не моргнув глазом, соврал я, решив все-таки ни о чем не рассказывать. Но, судя по всему, Рада не поверила, хотя ничего больше не сказала по этому поводу.

— Наверное, — просто согласилась она.

— Я вам гостинцы принес! Надеюсь, на какое-то время хватит, — подал я мешок с продуктами.

Консервы оказались в основном немецкими и американскими.

Хозяева, засмущавшись, пытались отказаться, но я настоял, и Вуеслав и Светана согласились.

Мы сели за стол. Дед Вуеслав провозгласил тост за победу над всеми врагами Сербии и России. Мы чокнулись бокалами. Светана тоже пригубила чуточку, Рада же пить не стала, сославшись на головную боль.

Потом мы с дедом ушли на кухню, чтобы пообщаться без женщин. Мне нужно было расспросить о снайперах.

— Нет. Не видел, — покачал головой дед Вуеслав в ответ на мои расспросы. — Но несколько раз видел через окно, как падают от пуль снайпера люди. Этот гад стреляет не только по нашим военным, но и по женщинам и детям. Зверь, а не человек! Сам бы его убил! Негодяй! Проклятый янки! Им мало подстрекать бошняков и хорватов к войне! Им хочется крови воочию. Он один из них. Приехал развлекаться! Пусть его Бог покарает!

— Как бы его найти? Дом большой, квартир сотни…

— Его обязательно надо поймать. Недавно он подстрелил мальчишку лет десяти. Такой негодяй должен быть наказан!

— Я все сделаю, чтобы до него добраться!

— Помогай тебе Бог! Молиться за тебя буду! Убийца жить не должен! На благое дело идешь!

— Спасибо на добром слове!