Русские войны XX века

Сила силу ломит. Гигантская мощь и абсолютное самоотвержение советских воинов не могли не принести результата. Обильно политые кровью, наконец-то, позади остались злосчастные Зееловские высоты.

Чуйков и Катуков продолжали бои за Зеелов, где столько наших могил разверзлись в апреле 1945 г. Фланги Чуйкова были опасно открыты, и его удачей было то, что силы генерала Бюссе, его 9-й армии, оказались скованными. Чуйков достиг Зеелова в полдень того же дня. Сопротивление было столь отчаянным, что Чуйков потребовал еще один день, чтобы погасить очаги сопротивления между Одером и Берлином.

Войска 1-го Белорусского фронта ворвались в ключевой пункт германской обороны – Мюншеберг. Было 19 апреля 1945 г., 9 часов вечера, когда 82-я гвардейская стрелковая дивизия ворвалась в этот город с востока. Чуть севернее был взят городок Вризен. Это были решающие вехи. Находясь на пределе своих физических возможностей, Жуков увидел пресловутый свет в конце туннеля. Именно поздним вечером в четверг, 19 апреля, маршал увидел реальные признаки того, что противник слабеет и поддается. Взята третья линия германской обороны на фронте шириной в 70 километров, от Альт-Одера до Кунерсдорфа.

После нескольких дней кромешного ада удача пришла к войскам Красной армии. Это поняли по обеим сторонам фронта. Штаб армейской группы вермахта «Висла» получил сообщение, что германские части отступают. Генерал Бюссе позвонил Хейнрици и признался: «Сегодня – день кризиса». Он спрашивал, какая часть обороны важнее – южная или северная? Его войска (9-я армия) были разделены, и он не знал, что сделать главной точкой опорных усилий. Тогда-то и сбылось: передовые части Жукова 19 апреля начали выходить к пригородам германской столицы.

На следующий день Жуков пошел на изменение своей тактики. Быстро последовала серия приказов. Бомбардировочная авиация должна подавить германскую артиллерию. В то же время следовало подтянуть советскую артиллерию. Жуков отдал приказ произвести артиллерийский обстрел германской столицы. А танкам, не снижая скорости, войти в пригороды.

Впереди столица страны, ворвавшейся в наш, пусть не самый обустроенный, но родной дом; столица страны, принесшей нам неисчислимое горе, порушенные судьбы, миллионы могил. Впереди Берлин, этим все сказано…

* * *

В 11 утра 20 апреля Жуков поспешил на именины Гитлера. Суровый маршал не мог остановиться, он мстил за полегших в бескрайних полях и за свою порушенную деревню, за остановившиеся сердца праведников и за миллионы могил. Впервые его артиллерия готовилась бить прямо по Берлину. Это сейчас не так ощутимо, но тогда, когда пехота узнала, что впервые их артиллерия бьет по германской столице, ее охватил приступ ликования. Генерал-лейтенант Колмогоров отдал приказ: «По логову врага, Берлину, – огонь!» В небо пошли трассирующие пули солдатского салюта.

Инженеры феноменально быстро ремонтировали пути от Кюстрина на Берлин, на платформы ставили огромные осадные орудия, захваченные в Силезии. В первой половине дня 20 апреля взят Бернау (любой, кто знаком с Берлином, знает этот пригород, тогда городок в 12 километрах к северо-востоку от центра). Свободно вздохнул Богданов – его танкистам надоело маневрировать между орудийными стволами, теперь они выходили на любимый простор. Два его корпуса начали обходить германскую столицу с севера. 5-я ударная армия Берзарина (будущего коменданта Берлина) приступила к очистке еще одного пригорода – Штраусберга. Через несколько часов его добычей станут пригороды Ладенбург и Цеперник – выход к центру с северо-востока. Другие части Жукова устремились в направлении Ораниенбурга – на северо-запад от берлинского центра. А позади завершалось окружение 9-й германской армии Бюссе (ее остатков) и 56-го танкового корпуса Вейдлинга.

Восточная часть Берлина и пригородов уже ощущала мощь наступления Жукова. Картины падали со стен, дома подвергались землетрясению, звуки войны заглушили шум большого города. Вейдлинг ввел 56-й корпус в Берлин, в Кёпеник-Бисдорф. Это означало, что предстоит еще один смертельный бой. Сопротивление все еще было значительным. Да, в небе уже не было некогда всемогущих люфтваффе. Но за каменными добротными немецкими домами наряду с малозначащим фольксштурмом на пути были и такие части, как 1200 солдат СС из личной охраны Гитлера.