Русские вопреки Путину

Тут важны комментарии. Если клевета — это умышленное распространение ложных сведений, наносящих ущерб репутации личности, то в случае оскорбления распространенная информация может вполне соответствовать действительности, но все же «унижать честь и достоинство». (Другой вопрос, что привлекать кого-либо по ст. 130 довольно сложно — но тут уже играют роль иные факторы, связанные с волей власти и специфическим положением судебной системы, а не «принципиальная невозможность» этого.)

Имеется в УК и пресловутая статья 282: «Возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды», а также экзотическая и нелепая 354-я, «Публичные призывы к развязыванию агрессивной войны». Опять же, она предполагает квалификацию намерений говорящего и подразумевает возможность экспертизы. И опять же, в России эта статьи мало востребованы (по большому счету, их применяют — или угрожают применением — только против русских националистов), но в других странах аналогичные по смыслу статьи УК имеются и работают.

Но самое интересное для нас в этом (несколько затянувшемся, каюсь) обозрении УК находится в статье 107 — «Убийство, совершенное в состоянии аффекта». Процитирую первый параграф:

1. Убийство, совершенное в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения (аффекта [90]), вызванного насилием, издевательством или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего либо иными противоправными или аморальными действиями (бездействием) потерпевшего, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего, — наказывается ограничением свободы на срок до трех лет или лишением свободы на тот же срок.

Опять же: даже в таких «тяжелых» делах, как убийство, учитываются (как смягчающие обстоятельства) такие «эфемерные и субъективные» вещи, как, например, «тяжкие оскорбления». Которые никто не путает с той же «критикой».

Поскольку это важно, остановлюсь на практике правоприменения. Приведу два казуса. Чтобы быть совсем объективным, один из них будет относиться к иностранному государству, в данном случае к Израилю. Вот хорошая аналитическая статья на тему «Имеет ли место в судебной системе Израиля убийство, совершенное в состоянии аффекта?» (Статья вообще интересная, особенно в вопросах, касающихся «прямого умысла»). Но вот сам казус:

Дело № 3071/92 Морис Азуалус против государства Израиль. В один из июньских дней 1991 года господин Азуалус, давно подозревавший свою супругу и соседа в любовных связях, решил все-таки выследить их. Он направился к дому соседа и недалеко от него увидел соседскую машину, в которой находилась госпожа Азуалус, а к самой машине направлялся сосед-любовник, господин Эльнэкаве. Между мужчинами завязалась словесная перебранка, после которой Эльнэкаве сел в машину и вместе с женой Азуалуса отъехал от места, но через мгновение машина дала обратный ход и притормозила возле Мориса Азуалуса. В этот момент влюбленная парочка начала демонстративно целоваться на глазах изумленного мужа. Господин Азуалус не выдержал, выхватил пистолет, имевшийся у него, и расстрелял любовника с женой. Окружной суд Нацерета классифицировал действия Мориса Азуалуса как умышленные убийства с прямым умыслом, и приговорил к двум пожизненным заключениям (за два совершенных убийства). Апелляция в Верховный суд изменила исход дела. Председатель Верховного суда Израиля А.Барак признал действия любовника и жены провоцирующими, и, по его мнению, у любого среднестатистического израильтянина при виде такой сцены могло возникнуть сильное душевное волнение (аффект), находясь в котором Азуалус и совершил эти убийства. Верховный суд изменил статью обвинения с умышленного убийства с прямым умыслом на умышленное убийство с косвенным умыслом и приговорил его к 15 годам лишения свободы.

Второй случай — отечественного разлива, из «семейных историй».

Детство я провел в большой коммунальной квартире на Ленинградском проспекте. Незадолго до моего рождения в квартире этажом выше произошло ЧП: муж выкинул жену из окна (буквально). Самое интересное, что суд его то ли оправдал, то ли сильно смягчил наказание — поскольку все жильцы единодушно засвидетельствовали, что мерзкая баба «его пилила и доводила» в течении многих лет. Она не применяла к нему насилия — просто говорила, говорила, говорила ему гадости. В конце концов «нервы не выдержали».