Русский

До него я не дошла. Меня перехватили во дворах. Черный бус с тонированными стеклами остановился прямо перед моим носом, и руки какого-то неизвестного затолкали меня в салон.

Не кричала. Не успела. Тот же, кто затолкал меня в машину, ударил жертву разрядом электрошокера прямо в шею. Мир вокруг отключился, не дав своей подопечной ни единого шанса остаться в сознании.

Глава 43

Все случилось очень быстро. Когда мы боимся чего-то, думаем, как это будет, как мы испугаемся. На самом деле мы не успеваем испугаться. Уже придя в сознание, судя по всему в том же микроавтобусе, слышала, как голос Мирона потребовал у кого-то быстро приехать по определенному адресу. «У тебя десять минут или мы ее…» – примерно так это прозвучало. А потом… потом меня с завязанными глазами выволокли из машины на улицу. Первое, что врезалось в сознание – подозрительная тишина. Но она продолжалась недолго. В скором времени где-то вдалеке раздался шум мчащегося автомобиля. За секунду «до» с моей головы сорвали повязку. Я поняла, что нахожусь у дороги, на пустынном пешеходном переходе лишь после того, как все случилось. А так же и то, что узнала рев двигателя.

Патриот.

Меня вытолкнули на переход практически ему под колеса. Он успел отреагировать. К моему несчастью, успел. Вывернул руль в другую сторону и на полном ходу улетел с дороги…

– Анд… Анд… Андре-е-ей!!! – мой вопль разорвал вновь наступившую тишину.

В следующее мгновение я рвала водительскую дверь на себя. Что-то кричала. Ничего не видела – слезы залили все глаза. Было много крови. Слишком много крови и стекла. Чьи-то руки оттащили меня от него. И голос Жука прогремел над головой:

– Уберите ее отсюда! Медиков, медиков!!!

Пустая дорога перестала быть пустой. Они, как и я, опоздали всего на несколько мгновений. Как Юра потом, извиняясь, объяснял – никто и предположить не мог, что они придумают именно это. Он извинялся. Ловил Мирона «на живца». Только никому эти извинения уже не были нужны.

– Эй, проверьте ее, она вся в крови!

– Это не моя кровь… это не моя кровь… – шептала, как проклятая, но в общей суматохе меня никто не слышал.

Это не моя кровь…

Спустя неделю

Прошло уже бесконечных семь дней. Мы привезли его в больницу, врачи провели ему экстренную операцию и погрузили в искусственную кому. Коматозный сон.

Я звонила отцу. Не один раз. Просила, умоляла его приехать и помочь. Задействовать все связи. Он приезжал. Чтобы забрать меня. Отказалась. Был очень большой скандал, и он сделал все. Чтобы меня к Соколову не пускали. Просто выставили из больницы. Тогда я стала туда звонить. Каждый день и по многу раз. Отец с мамой звонили мне с требованиями вернуться домой, а я звонила в больницу.

Ничего не менялось.

Забросила занятия и переехала жить в его квартиру. Может быть, когда он выздоровеет – не захочет меня больше видеть. Я так надеюсь. Что он выздоровеет. Все эти дни, не имея другой возможности быть рядом с ним, занималась его квартирой. Начала с того, что выбросила к чертовой матери злополучную бутылку вина и оттерла красные пятна отовсюду. Потом поснимала со всех окон старые занавески. Женщина в магазине посоветовала мне средство, как отбелить старую ткань, как оживить ее. Попробовала и у меня получилось. Оттерла окна, вернула белоснежный тюль на место и принялась за остальные вещи. Занимаясь его домом, реанимируя каждую вещь, будто бы пыталась реанимировать его, будто бы с каждой обновленной, протертой от пыли статуэткой должен был идти на поправку и он. С остервенением отчистила ковры. Последние полмесяца Андрей здесь практически не был. Он жил в машине у меня под окнами.

Приезжала Ольга Николаевна. Мы с ней вместе разморозили холодильник. Я никогда этого не делала, она меня научила. А также мы вместе сварили борщ.

– Леночка, тебе надо есть. Я была в больнице, Андрюша идет на поправку. Врачи говорят, скоро уже будут выводить его из коматозного сна. Буквально со дня на день. Ты только представь, что он скажет и как нам обеим достанется, если он увидит тебя такой! Ты хоть в университет ходишь?

– Нет, не хожу, – покачала головой, глядя в никуда.

Мы сидели на кухне. Варили борщ. Зачем-то.

– Ну, вот! А что папа скажет?

– Ничего он не скажет.

– Лена, нельзя так с родителями. Они у тебя одни. Работают, заботятся о тебе, чтобы ты могла получить достойное образование, чтобы у тебя была хорошая, уверенная жизнь. Или ты уже подала заявление на академ? Срок-то еще совсем маленький.

Вот когда я разморозилась. Посмотрела на нее, в эти мудрые голубые, почти прозрачные глаза.

– Что ты удивляешься? Я ж все-таки гинеколог с многолетним стажем, цифру озвучивать не буду, нечего меня старить! Вы с Андреем не самые хорошие партизаны. Я сразу поняла, что у вас тут что-то творится. Успокоилась лишь после того, как Гена в сердцах позвонил и нажаловался, что Андрюша его обманул. Что поделаешь, тут и моя вина. Молодая я была! Всякое бывает. Ошиблась. А Андрей. Он. Всегда упрямым был. Если уж вобьет себе что-то в голову – непременно сделает. А у нас, видишь, семейная тяга к вашей династии.