Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

Арсений был старцем очень высокой жизни. При светлом разумении он стяжал дух прозорливости и имел особый дар обращать неверующих к чистосердечному верованию. Но, сознавая свое бессилие водворить в стенах Ильинской обители надлежащий мир и спокойствие после случившегося между братством разногласия, пригласил Виссариона и Варсонофия в сотрудники к себе для благоустроения обители. Любя и уважая своего духовника, они не могли ему отказать, разделяли с любовью все его труды, содействовали ему во всем, но, однако, уединенной своей Троицкой келлии они совсем не оставляли, удаляясь в нее в свободное от трудов время.

Труды настоятеля Ильинского скита усилиями белобережских старцев были значительно облегчены, но возникшие среди братства его, состоящего из малороссов и великороссов, разногласия и неудовольствия не прекращались. Тогда у Виссариона и Варсонофия по совету и благословению старца Арсения явилась мысль устроить на Святой Горе Афон особый монастырь исключительно для великороссов, оставив Ильинский скит для одних малороссов. Соболезнуя своим соотечественникам, не имевшим в то время никакого пристанища на Святой Горе, Виссарион и Варсонофий готовы были на всякую жертву для устроения их. Тогда великие старцы и подвижники Святой Горы, в том числе и архимандрит Иверского монастыря Кирилл, избрали на это великое дело старцев Виссариона и Варсонофия. Они стали просить и убеждать их собрать воедино всех своих соотечественников и управлять ими отдельно. Однако отцы Виссарион и Варсонофий этого не хотели, но архимандрит Кирилл и духовник их Арсений убедили их принять это новое послушание, возлагаемое на них Богом. Они подчинились воле Божией, молитвенно просили пред Богом о помощи свыше, о вразумлении при устройстве этой новой обители, которой предстояло быть на Святой Горе началом духовной жизни собственно для великороссиян.

Теперь главной заботой подвижников стал поиск свободной келлии, которая впоследствии могла бы быть обращена в особый русский скит. Обрести такую келлию можно было, только купив ее. Они везде искали такую келлию сами, посылали и других искать. Но нигде не находили. Монастырь Ксенофонт предлагал им купить свою келлию, Ивер предлагал купить келлию на Могуле*, Лавра святого Афанасия – келлию на Марофане* и на Провате*, Ватопед – келлию под названием «Гифтатика» с большим при ней участком земли, монастырь же Каракала предлагал келлию Честного Креста.

Старцы думали, молились и сами осматривали все эти места, сообразуясь с будущим, имея в виду не только свое довольство, но и довольство будущих насельников обители – русских собратий, желающих спасаться на Святой Горе Афонской. Как мудрые старцы, они заботились и о выборе климата, и об изобилии воды, и о чистоте воздуха, и многом другом, дабы будущие подвижники были всем довольны и не роптали на своих старцев, основателей скита. Опытные в жизни, они были осторожны и действовали без спешки.

Часто проходили они мимо Великой келлии, называемой Серай. Это был красивый дворец, покоивший Вселенских Патриархов. Серай находился на расстоянии одной версты от Кареи. Эта келлия была как бы Лаврой всех афонских келлий. Она очень сильно отличалась от других мест по величию и красоте местности, чистоте воздуха и величине своей. Основана она была в XVII веке именно в виде келлии Константинопольским Патриархом Афанасием, умершим в России, на обратном пути из Москвы на Афон, 5 апреля 1654 года в лубенском Преображенском монастыре, который находился около уездного города Лубны Полтавской губернии. Святые мощи его находились именно в этом монастыре. Вследствие смерти святого Афанасия келлия Серай осталась незаконченной. Прошло более ста лет, пока другой Вселенский Патриарх, Серафим, прибывший на Афон, чтобы пребывать на покое, избрал себе для жительства ту же самую келлию Серай. Он обустроил ее на средства расположенных к нему лиц, заложил в виде башни храм и дом в одной связи с ней. Постройки эти были сооружены в византийском стиле. В храме помещались две церкви: одна – в честь Покрова Пресвятые Богородицы, а другая – во имя святого апостола Андрея Первозванного.

Но только два года пришлось Святейшему Патриарху Серафиму наслаждаться тишиной Святой Горы. По случаю войны Турции с Россией Патриарх был вынужден покинуть свой любимый приют. Он надеялся возвратиться на Святую Гору, но вместо этого изволением Божьим скончался на чужбине в том же лубенском Преображенском монастыре, где умер и его предшественник, святейший патриарх Афанасий Пателарий.

Ученик и преемник келлии Патриарха Серафима любимый его архидиакон после смерти патриарха перешел в обитель Ватопед, и с тех пор келлия Серай стала собственностью этого монастыря. Смуты греческого восстания привели в упадок все афонские обители, в том числе и роскошные постройки келлии Серай. Между тем само провидение готовило это место для великих целей. Попустив упадок построек Серая, оно приготовляло эту келлию для русских подвижников, которым не могла она не быть дорога, так как в России покоились мощи ее святых строителей.