Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

В семидесятых годах позапрошлого столетия [XIX века] покойные русские старцы нашего монастыря отец Иероним и отец Макарий поручили тогдашнему настоятелю принадлежащей монастырю часовни в Москве иеромонаху Арсению (Минину) отыскать на Кавказе, в пределах прежней Иверии или Грузии, место для постройки монастыря на случай необходимости переселения с Афона. Отец Арсений с другими из числа монашествующих отправился на Кавказ и там нашел подходящее место, где потом и начал созидаться монастырь. По этому делу отцу Арсению надобно было часто бывать в Кутаиси у преосвященного Гавриила (Кикодзе), в пределах епархии которого находилась тогда и Сухумская область, где ныне находится Ново-Афонский Симоно-Кананитский монастырь. Бывал отец Арсений и в Моцаметском, и Гаенатском монастырях, здесь он и познакомился с отцом Феодором, с которым случилось вместе и не раз ездить к преосвященному Гавриилу. Таким образом, отец Феодор принимал участие в определении места для Ново-Афонского монастыря, в архипастырском на это соизволении и благословении и в устроении его именно при древней церкви во имя святого апостола Симона Зилота или Кананита. Отец Арсений близко познакомился с отцом Феодором и даже предлагал ему перейти к ним в новоустроенный монастырь на жительство, где тогда были еще едва ли не единицы монашествующих и было тихо и уединенно. Отец Феодор на первых порах не отказывался от переезда, но переход его почему-то не состоялся.

В семидесятых годах на Афон прибыл из Грузии дворянин Вахтанг Баркалая, принял здесь монашество с именем Венедикта, приобрел у греков старинную келлию с древней церковью и отдельно построил при ней церковь во имя св. апостола и евангелиста Иоанна Богослова. К отцу Венедикту стали приезжать из Грузии и поступать на жительство желающие монашествовать на Афоне его соплеменники – грузины. Отцу Венедикту часто приходилось бывать в Грузии и всего более в Имеретии. Всегда при этом, бывая у преосвященного Гавриила, он не только предлагал ему всех желающих принимать в свою новостроящую, так называемую им Ново-Иверскую обитель, но и просил об этом. В одной из таких его поездок на подобную его просьбу преосвященный Гавриил предложил отцу Феодору поехать к нему на Афон. Отец Феодор с радостью согласился. С ним вместе поехал иеромонах Герасим [в схиме Георгий], который происходил из дворян. В мае месяце 1881 года они прибыли на Афон и вступили в братство устрояемой отцом Венедиктом Грузинской Иоанно-Богословский обители». [517]

Отец Феодосий очень скоро заслужил большую любовь и уважение братии Богословской келлии, так что через десять лет отец Денасий (Юшков) в своих записках говорит о нем уже как о духовнике этой обители: «Отец Пахомий [насельник Иоанно-Богословской келлии. – Сост.] доложил старцу отцу Феодору о моем приходе и что можно войти ко мне. До этого времени я хотя и слыхал об отце Феодоре очень много хорошего, но его личности не удостаивался видеть. Через несколько минут отворяется дверь, входит высокий бледноватый монах, сухощавый, с большими привлекательными глазами, с продолговатой редкой бородой с проседью. По физиономии его сразу видно было в нем грузина, обладавшего в молодости телесной красотой. Это и есть отец Феодор. Он с любовью подошел ко мне. Я сделал ему полуметание, т. е. полуземной поклон, прося его иерейского благословения. Он благословил и затем, поприветствовав по-монашески, целованием в плечи, с словами: „Христос воскресе!“ – просил меня садиться и сам сел против меня на стуле около стола». [518]

Вскоре отца Феодора постригли в схиму и нарекли Феодосием. Он своей высокой духовностью и благочестивой жизнью быстро стал знаменит по всему Афону. Вот как описывает его отец Владимир (Колесников): «Усердный труженик... старец – духовник хорошей жизни, многими почитаемый, но очень смиренный и обходительный». [519]

Также очень уважал его отец Денасий (Юшков) и всегда старался получить от него духовные наставления, описывая неоспоримые духовные достоинства отца Феодосия. С восхищением вспоминал он один случай проявления удивительного гостеприимства смиренного старца: «Я просил отца Федора [в схиме отца Феодосия] указать мне направление дороги до Иверского монастыря. Отец Феодор, быть может припомнив при этом Евангельскую заповедь Богочеловека: „...аще кто тя по́ймет по силе поприще едино, иди́ с ним два“ (Мф. 5:41), сам лично изъявил желание быть путеуказателем. Только дойдя почти до самых стен монастыря, мы совсем расстались». [520]

Очень почитали его и афонские пустынники. Вот что писал в 1909 году, уже после смерти отца Феодосия, великий калягрский отшельник схимонах Вениамин (Малышев) в своем ответном письме к отцу Агафодору (Буданову) на его запрос о высоте духовной жизни отца Илариона (Кузина): «Вспоминая богатое рассуждение (всестороннее) покойного отца Феодосия – грузина, отдаю пальму первенства не отцу Илариону, а покойному отцу Феодосию». [521]