Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

Константин Тимофеевич был принят в Руссик 24 февраля 1903 года, где был пострижен в рясофор 18 февраля 1904 года. Послушание проходил в канцелярии писарем. В 1904–1905 годах отбывал воинскую повинность, воевал в течение всей Русско-японской войны. По возвращении был пострижен в схиму 9 марта 1906 года и на послушание определен опять в канцелярию. С 1908 года по благословению своего духовника отца Агафодора (Буданова) принял подвиг безмолвия и поселился в одинокой каливке на Новой Фиваиде. А с 1924 года, желая более усугубить свой подвиг безмолвия, переехал на Карулю, где условия проживания для отшельников были крайне тяжелыми. С 1927 года он возвращается в обитель и живет в отдельной каливе, так называемой «Келлии в Кипарисах», вне монастырских стен по отшельническому уставу.

5 июня 1933 года по решению Собора Старцев монастыря отец Кассиан был послан для сбора пожертвований в Сербию. Он много потрудился на этом поприще для блага монастыря, и одновременно его высокая духовность стала известна вне Афона.

Иеромонах Серафим из Почаевской обители так характеризирует его: «Главная отличительная черта его характера есть общительность и живая действенная любовь к людям. К нему, в его пустынную, вне монастыря келлию особенно любят ходить наши монахи карпатороссы. И каждого он обласкает, утешит, наставит и угостит своей пустынной пищей. Отец Кассиан весьма ревнует также и о внешней миссии. За свою долгую отшельническую жизнь в знаменитых пустынях афонских, Новой Фиваиде и Каруле, он много собрал интересных духовных повествований и теперь помещает их, конечно, по скромности под псевдонимами, в разных духовных заграничных журналах, в том числе и в нашей газете Православная Карпатская Русь». [605] С отцом Кассианом дружил преподобный Силуан, о чем сообщает нам отец Софроний (Сахаров): «В тридцатых годах в течение долгого времени он [преподобный Силуан] часто ходил к своему другу схимонаху Кассиану, когда тот жил около монастыря в „Кипарисах“. Отец Кассиан любил и очень уважал старца, дорожил его приходами и с удовольствием читал ему вслух». [606]

18 февраля 1934 года согласно просьбе архимандрита Виталия (Максименко) [будущего митрополита], тогдашнего настоятеля обители преподобного Иова Почаевского, и по благословению игумена Мисаила отец Кассиан отправился в Почаевский монастырь, где был рукоположен в иеродиакона и в иеромонаха. Через некоторое время по просьбе архимандрита Виталия он перешел в Пешский монастырь, где стал игуменом. Но в 1937 году вновь вернулся в Почаевскую Лавру. Все это время он поддерживал духовную связь с монастырем – писал письма игумену Мисаилу. [607]

В сентябре 1939 года после занятия Почаева большевиками бежал на Волынь, а 11 июня 1940 года через Берлин и Белград приехал на Афон. Вначале поселился на Новой Фиваиде, после перешел в Благовещенскую келлию на Капсале, к старцу Иоанникию [608] слепому, в октябре 1941 года перешел в Крестовскую келлию, затем в монастырь Хиландарь, а в конце жизни жил на каливе старца Николая (Кривенко) [609] около Покровской келлии Ставроникитского монастыря. Везде, где бы он ни проживал, он славился высокой подвижнической жизнью. На Афоне все русские отшельники и сиромахи считали его своим духовным отцом, только у него исповедовались и получали духовные наставления.

В библиотеке обители хранятся составленные им очерки о покровительстве Божией Матери над Святой Горой [610] и очерк «Опровержение новостильнических возражений против старого Юлианского стиля и пасхалий». [611]

Приведем фрагмент из его трактата «Верховная Покровительница Афона – Матерь Божия»: «Как в древние времена, так и ныне верховная правительница Афона Небесная Игуменья Матерь Божия неусыпно бдит над бытом иноков Своего вертограда, царственно и предивно охраняет свой любимый жребий, избранный Ею в наследие Себе от древних веков. Во все минувшие века и по сию пору все, не только православные, но и иноверные, и даже неверные, – все признавали и ныне признают, что Святая Афонская Гора находится под особым покровительством Пресвятые Госпожи Девы Богородицы и что это место есть жребий ее евангельской проповеди: хранить, покрывать и заступать живущих на ней иноков до скончания века. И действительно, редкое из преданий отличается таким истинно осязательным доказательством, как вышеприведенное обетование Богоматери „хранить“ сию Гору под особым Своим державным покровом, которое так ясно и в виду всех исполняется и в настоящее время». [612]