Русский Афонский отечник ХІХ-ХХ веков

Из приблизительно семисот монахов, которые тогда уехали, назад вернулись только два-три человека. Одним из них был старец Афанасий из келлии Святого Креста в Провате, который был очень близким другом отца Тихона. Бог благоволил, чтобы он предал свой дух у меня на руках. Впоследствии отец Тихон много рассказывал мне о нем. Тот имел непрестанную умную молитву. Он молился и днем и ночью, не переставая призывать Бога даже тогда, когда разговаривал или спал. Когда отец Тихон рассказывал об этом, то обмолвился и о себе: „И я, дитя мое, когда сплю, сердце мое произносит молитву... Когда творишь молитву, – сказал он мне, – сердце твое должно приклеиться сверху к молитве, – и он изобразил это пальцем на стене, – как клей склеивает“.

После пятнадцати лет аскетических упражнений старец оставил Карулю и переселился в район Калиагры. Здесь ему было видение пасхальной ночи, и он с радостью пропел все последование Воскресения Христова. На следующее утро пришел его духовник и сказал ему, чтобы он пошел в монастырь Ставроникита, к которому была приписана его келлия, и принял рукоположение во священника. Он так и сделал.

Так как в его каливе не было церкви, он с великим старанием и благоговением начал ее постройку. Денег у него не было, и поэтому он решил пойти в Карею искать пожертвования. По дороге он встретил одного монаха и сказал ему, что хочет построить церковь в честь Святого Креста, однако не имеет для этого денег. Монах был поражен, потому что как раз в тот день получил денежный перевод с тем, чтобы отдать деньги тому, кто хочет построить храм. Радости и волнению отца Тихона не было конца. Он немедленно пригласил строителей и перестроил небольшую комнатушку своей келлии в церковь, которую сильно полюбил.

Во время Божественной Литургии старец приходил в возвышенное духовное состояние, так что, начиная службу утром, не замечал, как наступал вечер. С великим благоговением читал он молитвы Божественной Литургии, которые выучил наизусть. Он читал их не про себя, не громко, но так, чтобы их можно было слышать. Во время Херувимской песни и Евхаристического канона он вместе с Ангелами воспевал гимн на небесах, видел после этого духовным зрением то, что совершалось на святом престоле, и завершал Литургию, не замечая, как проходило время. Он не ждал вечера, чтобы читать правило ко святому Причащению, но начинал его уже с полудня. Целый день он готовился к следующей Божественной Литургии и приобщению. Старец говорил, что верующий, чтобы стать причастником Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа, должен готовиться к этому все двадцать четыре часа.

Во время проскомидии, на протяжении многих часов подряд, он поминал имена из записок. Также в конце Литургии он заново поминал все имена. Когда он состарился и уже не мог служить, я приходил к нему, совершал Литургию и оставлял Святые Дары, которые он нарезал на кусочки и причащался каждый день. От тех, кто пек просфоры, он требовал, чтобы это делалось с молитвой и благоговением, ибо просфоры становились Телом Христовым. Он показал мне, как нужно в пяти местах накалывать тесто для просфор, чтобы в нем не образовывалось пустот. Таким же хорошим должно быть и вино.

С великой простотой он говорил мне, что ангелы, пророки, апостолы, святители, мученики, преподобные, бессребреники и все святые присутствуют, когда мы поминаем их на проскомидии, а также приходят на помощь всем, за кого вынимаются частицы.

Духовные советы отца Тихона были каплями его сердечного опыта.

„Чтобы найти хорошего духовника, – говорил он мне, – нужно молиться три дня, а затем – как Бог просветит. И по дороге, пока идешь к своему духовнику, нужно молиться, чтобы Господь просветил его и он преподал тебе хорошее наставление“.

„Всегда молись перед началом всякой работы. Говори: „Боже мой, дай мне силы и просвещение“, – и после этого начинай свое дело; а в конце говори: „Слава Богу““.

Старец много говорил о смирении: „Каждое утро Бог благословляет мiр одной рукой. Когда же видит смиренного человека, благословляет его двумя руками“.

Некогда его посетил один монах и сказал ему, что не сделал в своей жизни никакого зла. Отец Тихон увидел, что за его словами скрывается великая гордость, очень огорчился и сравнил его с падшим демоном. „Не хочу видеть таких людей, – говорил он, – лучше пускай он тысячу раз впадет в грех, чем будет таким, какой он есть. Ему грозит ад, дитя мое“.