Русский акцент

Когда он снял трубку, в ней послышался жизнерадостный мужской голос, который раскатисто воскликнул:

– Борис Абрамович! Добрый вечер! Извините за поздний звонок, но у меня к вам срочное дело.

– Простите, – возмутился Борис, – но какое может быть срочное дело в полночь, для этого, бог даст, наступит завтрашнее утро. Я надеюсь, что у вас никто не умер, все живы здоровы?

– Дело, действительно, не требует отлагательства, – не согласился с Борисом телефонный оппонент, – мне надо, чтобы вы срочно устроили меня на работу геодезистом.

– Послушайте, господин геодезист, – оторопел от такой наглости Борис, – кто вы такой вообще, вы даже не соизволили представиться.

– Ой, простите, Борис Абрамович, – заволновался неизвестный абонент, – меня зовут Юрий, фамилия Левин, мне, действительно, срочно нужна работа. Я приехал в Израиль с женой, с двумя маленькими детьми и с больными стариками-родителями. Вы же понимаете, что их надо поить, кормить и обеспечивать всем необходимым.

– Сколько месяцев вы находитесь в Израиле? – спросил его торопливо Борис.

– Каких месяцев? – громогласно отозвался Юрий, – я три часа назад прилетел сюда из Москвы, в данный момент ещё нахожусь в аэропорту.

– Ничего себе, пострел, – подумал про себя Борис, – самолёт едва успел выпустить шасси для посадки, а ему уже работу подавай на блюдечке с голубой каёмочкой.

Вслух же он произнёс клише, которым все старожилы напутствуют новоприбывших:

– Послушай, меня внимательно, Юрий. Прежде всего, подыщи своей семье жильё, потом запишись в ульпан, выучи хотя бы азы разговорного иврита. На это уйдёт, примерно, полгода. А уже потом позвони по этому телефону, постараемся тебе подыскать что-то приемлемое.

– Борис Абрамович! – чуть ли не заплакал Юрий, – Христом Богом молю, сжальтесь надо мной, у меня, кроме вас, здесь никого нет. Найдите мне работу.

– Молиться, Юрий, будете у Стены Плача, – философски заметил Борис, а пока, возьмите себя в руки, и постарайтесь сделать то, что я сказал.

– Я буду жить в Иерусалиме, мне там обещали снять квартиру – плаксиво протянул Юрий, – и там уже обязательно пойду к Стене плача, только устройте меня на работу.

Неизвестно чем закончился бы этот ночной разговор, если бы на финише своей горестной тирады Юрий не заключил:

– Ой, Борис Абрамович, совсем забыл вам сказать, что у меня есть к вам рекомендательное письмо.

– И кем же оно подписано? – удивился Борис.

– Рекомендацию мне дал профессор Виктор Александрович Ярмоленко, – тут же отреагировал Юрий, – он очень просит вас помочь мне.

– Это несколько меняет дело, Юрий, – осторожно заметил Борис, – попробуем что-нибудь предпринять, позвоните мне через неделю.

С Витей Ярмоленко Борис познакомился много лет назад на конференции в городе Вильнюсе. Они оба были аспирантами, темы их диссертаций были схожи, поэтому им было о чём поговорить. Жили они в одной комнате в маленькой уютной гостинице в центре литовской столицы. Поскольку оба были молоды, темы их разговоров не ограничивались только научной стезёй. Несмотря на то, что Борис относился к иудейскому племени, а Виктор, родившийся в прикарпатском селе на Западной Украине, был чистокровным украинцем, которых даже в те времена уже называли «бандеровцами», между ними возникло то, что на современном сленге называется «химией». Борис с удовольствием смаковал «Украiнську горiлку», привезенную Виктором, не забывая закусывать её тонкими ломтиками бледно-розового сала. Виктор же, усилиями Бориса, учился пить марочный коньяк с слегка засахарёнными дольками лимона вприкуску.

Борис даже был на свадьбе у Виктора. Он до сих пор помнит, почти, как у Тараса Шевченко, «садок вишневий коло хаты», а в нём – длинные деревянные столы с бревенчатыми скамьями возле них. На столе – различные разносолы с запотевшими бутылями традиционного самогона. А ещё Борис запомнил, как один из выпивших гостей, услышав, что он говорит на русском языке, злобно выкрикнул:

– Я чую, що хтось тут говорыть на москальскiй мовi, гнаты iх потрiбно поганою палкою.

Когда мать Виктора, которая была титулованной колхозной дояркой, Героем Социалистического Труда, случайно услышала эти слова, она, приказав на несколько минут замолчать, состоящему из нескольких скрипок и гармошек, самодеятельному оркестру, сказала:

– Всем, чего я достигла, я обязана Советской власти. Высшее образование и учёную степень кандидата наук моему сыну дала та же самая власть, которую только что назвали «москальской». Поэтому, на этой свадьбе русский язык не запрещается. Кому не нравится, может уходить, а мы продолжим веселье.

Свадьба переводится с украинского как «веселье», которое продолжалось до самого утра, и больше никто не посмел упрекнуть Бориса, что он, единственный из гостей, говорил на русском языке. Тогда ещё Борис подумал про себя, интересно, что сказала бы мать Виктора, если бы знала тогда, что он является ещё и лицом еврейской национальности.