Русский акцент

– А вы всё-таки постарайтесь, – гневно проронил директор, – ведь, в конечном итоге, вы несёте полную ответственность за них.

– Не за них, господин директор, – поправил его Борис, – а за качество и своевременность работ, которые они выполняют. Я ни в коем случае не буду устраивать слежку за своими кадрами, выполняя, не свойственные моему статусу, полицейские или того хуже надзирательные функции. А ещё я не хочу уподобляться Юрию Андропову, по указанию которого работники компетентных органов средь бела дня останавливали людей на улице и спрашивали, почему они не на работе.

– Простите, Борис, – заинтересовался Ури Векслер, – а кто такой, собственно, Юрий Андропов?

– Это не кто иной, как бывший председатель КГБ СССР, – саркастически улыбнулся Борис, – который после смерти Леонида Брежнева стал генеральным секретарём ЦК КПСС, руководителем советского государства.

– Брежнева, помню, Горбачёва помню, Ельцина помню, Путина сегодняшние газеты не дают забыть, – рассмеялся Ури Векслер, – а вот Андропова не припоминаю.

– Это, наверное, потому, – заметил Борис, – что он находился у власти менее двух лет, будучи очень больным человеком. А вот советским людям того поколения он запомнился очень хорошо.

– Чем же, если не секрет? – полюбопытствовал директор.

– Как раз тем, что вы пытаетесь мне навязать, – недовольно отрезал Борис.

– Вы только представьте себе московский кинотеатр, находящийся чуть ли не у самого Кремля, – продолжал Борис, – часы на его башне показывают полдень. К кинотеатру, вместимостью в несколько сотен мест, подкатывается с десяток автобусов, откуда выскакивают милиционеры. Они перекрывают все выходы из кинозала, в котором внезапно зажигается свет и всех, испуганных и ничего не понимающих, зрителей под руки выводят из зала и насильно сажают в автобусы, которые отправляются в отделения милиции.

– Очень увлекательно рассказываете, Борис, – перебил его директор, – и что же дальше стало с арестованными людьми, и какое, простите, отношение ко всему этому имею я?

– Самое прямое, господин директор, – насупился Борис, – у всех у них отобрали паспорта, спросили, где они работают и что делают в рабочее время в кинотеатре. Покойный генсек, как и вы, господин директор, хотел навести порядок в трудовой дисциплине.

– А знаете, Борис, с одной стороны, возможно, этот ваш Андропов был прав, – поднял директор в знак одобрения вверх большой палец, – а с другой, это противоречит принципам демократического государства, каковым СССР всё-таки считался.

– Вот именно, что считался, – возразил Борис, – в основном, в тезисных программах его коммунистического руководства.

– Я вот, что подумал, Борис, – уже миролюбиво сказал Ури Векслер, – чёрт с ней с этой демократией. Давайте мне список ваших работников с указанием мест, где они сегодня находятся, и мы с вами вместе совершим проверку их присутствия на объекте и посмотрим качество выполнения работ. Не забывайте, что на должность директора я упал не с неба, а именно с того места, что в геодезии называется «полем». Так что в этом я кое что понимаю.

Когда Борис принёс директору список, он несколько минут внимательно изучал его, а затем ткнул пальцем в графу, где было написано «бригада № 9, руководитель инженер Аркадий Исаков, помощники Леонид Сахаров и Олег Шарнопольский, город Хайфа, кадастровая съёмка.

– Вы, что специально выбрали бригаду, где говорят на иврите с русским акцентом, – удивился Борис.

– Именно так, – подтвердил директор, – искал фамилии с окончанием «ов», чтобы не ошибиться. Хочу посмотреть, как работают именно русские геодезисты.

– С тем, чтобы удостовериться, – мрачно констатировал Борис, – что именно русские нарушают трудовую дисциплину и наносят урон государству Израиль.

– Да о чём вы говорите, – прервал Бориса директор, – всем известно, что именно русский акцент превалирует в разговорной речи многих израильтян, именно русская диаспора – самая большая в Израиле, именно русские репатрианты создали это государство и на сегодняшний день именно, благодаря ним, наша страна расцветает. Да что там говорить. Мой дед родился в Белоруссии в городе Витебск, где, кажется, жил известный художник Марк Шагал. Получается, что я тоже из русских. Ладно, Борис, некогда оправдываться, поехали!

Когда директорская «Мазда – Лексус» въехала в Хайфу и приблизилась к объекту, Борис облегчённо вздохнул: ещё издалека он заметил желтоватого цвета верхнюю головку антенны GPS-приёмника. Это означало, что его работники были на месте. Ури Векслер учтиво поздоровался с ними и, попросив не обращать на него внимания, стал наблюдать за их работой. Борис хотел было дать им некоторые указания, но директор прервал его:

– Уважаемый доктор Буткевич, вас здесь нет. Видите, за кипарисами, в метрах двухстах отсюда, виднеется красный тент. Это кафе под названием «Мандарин», где готовят замечательный кофе. Ждите меня там, я буду через четверть часа.