Русский акцент

Минут через двадцать Ури Векслер подошёл к столику, за которым сидел задумчивый Борис: он, конечно, переживал за своих, которым, без всякого сомнения, Ури сделает сложный тест для проверки их профессионализма. Посмотрев на своего директора в упор, Борис не заметил на его улыбающемся лице какого-либо разочарования. Он, не выдержав паузы, спросил:

– Какое впечатление произвели на вас мои ребята?

Ури Векслер расплылся в благожелательной улыбке и, потирая почему-то руки, радостно воскликнул:

– У твоих работников, Борис, имеется только один существенный недостаток, который напрямую на качество их работы не влияет: они просто ужасно говорят на иврите.

– Это, действительно, чудовищно, – пришлось согласиться с директором Борису, – а что же касательно самой работы?

– Тут вопросов нет, – улыбнулся Ури Векслер, – изумительные ребята. Знают, что делать, понимают, как делать, а главное, как я заметил, делают свою работу с удовольствием.

– Значит, это правильно, господин директор, – обрадовался Борис, – что я требую от своих работников высокого качества работ и выполнения её в срок, и, ни в коем случае, не занимаюсь слежкой и надзором за тем, в каком кафе они находятся.

– Ладно, Борис, убедил! – согласился директор, – облаву по кинотеатрам и ресторанам устраивать не будем, а сейчас приглашаю тебя на обед в один уютный ресторанчик, на склоне горы Кармель.

Выражаясь языком дипломатов, обед проходил в более чем дружественной обстановке. Сначала Ури Векслер долго убеждал бросить Бориса курить и таки вырвал у него слово в ближайшее время сделать это, пообещав, что сделает всё, чтобы торжественно отметить это событие, если оно, конечно, произойдёт. Самое парадоксальное, что именно усилиями директора, а не врачей, которые давно предписывали ему бросить пагубную привычку, Борис нашёл в себе силы покончить с ней. Ещё интереснее, что месяца через два после этого неординарного события, Борису позвонила секретарша директора и попросила срочно пройти к боссу. Когда он переступил порог кабинета, то увидел, стоящего во главе стола, директора с бокалом кока-колы в поднятой руке и всех его заместителей. Все в один голос дружно выкрикнули Борису «Мазл тов» (в переводе с идиша «мазл» означает везение, удачу или счастье, а «тов» – хороший, добрый). Ури Векслер, как и обещал, не забыл отметить такой неординарный поступок Бориса, пригласив для этого всё руководство института. Мелочь вроде бы. Ну, подумаешь, человек бросил курить. Так нет, поздравили, как говорится, прониклись и выпили по этому поводу безалкогольные напитки. Когда Борис рассказал об этом Татьяне, она втайне от него узнала номер телефона Ури Векслера и без всяких колебаний позвонила ему и горячо поблагодарила за содеянное. Она, буквально сквозь слёзы, говорила ему:

– Миллион благодарностей вам, Ури, за то, что вы сотворили чудо, которое я не смогла свершить ни как врач, ни как жена. Громадное спасибо! Я ваша должница!

– Ну, если должница, – рассмеялся директор, – то запишите меня к себе на приём. Борис говорил, что вы чудесный врач-невролог. В последнее время нервы у меня совсем расшалились.

– Я должна вам признаться, Ури, – нарочито серьёзным тоном проговорила Татьяна, – что я не только доктор, а ещё и, в некотором роде, экстрасенс. Даже сквозь телефонную трубку чувствую вашу ауру, я вижу, что с нервами у вас всё в порядке. Но, если случится что-то экстраординарное, я всегда к вашим услугам.

Тем временем, обед затягивался. Виной тому была нескончаемая вереница салатов, фалафеля, тхины и других закусочных блюд, которые смуглый официант хаотично разметал на многочисленных маленьких тарелочках по всей поверхности стола. Не завсегдатаю этого эксклюзивного арабского ресторана, живописно вписавшегося в горную террасу с видом на морской залив, могло показаться, что стол накрыт на дюжину человек. Посетители, впервые оказавшиеся здесь, по неопытности не дотягивают до основных мясных блюд: шаурмы из бараньего сала или дивного кебаба, приготовленного из всё той же свежей баранины. Но была ещё одна причина того, что Ури и Борис задержались в этом ресторане.

Глава 37. Женская репатриация

Всё началось с того, что директор, как бы невзначай, спросил:

– Борис, не можете ли вы приоткрыть мне одну тайну. Почему большинство русских женщин, работающих у нас в институте, разведены? Я читал, что количество разводов в русской общине в четыре раза превышает аналогичную статистику среди коренных израильтян. Почему?

– Господин директор, – чуть не подавился шаурмой Борис, – я не социальный работник, а геодезист, мне трудно сказать, почему так сложилось у нас в институте. А почему вы спрашиваете?

– Ну, знаешь, Борис, – воспламенился Ури Векслер, – руководитель должен знать своих работников не только по их производственным показателям.

– Смотрите, я докторат на эту тему не писал, хотя, возможно, кому-то из социологов следует взяться и за эту тему, – проговорил Борис, – вместе с тем её следует разделить на две составляющие.