Русский акцент

В картографическом отделе института работала уроженка города Киева, симпатичная женщина, в возрасте, приближающемся к бальзаковскому. Ирина Мильман, так звали стройную, с узкими плечами, но с крутыми бёдрами сероглазую шатенку, которую невозможно было не заметить даже в толпе людей. Столкнувшись с ней, в узких коридорах института любой мужчина, по крайней мере, четверть часа не мог себя заставить думать о работе. Ирина причислялась к категории разведённых женщин. Поговаривали, что муж у неё в прошлой жизни был профессором, специалистом по русской лингвистике. Учёные по славянскому языкознанию в Израиле не требовались, и по слухам, витающим в институте, муж Ирины то ли спился, то ли вернулся в Киев. Так случилось, что у заместителя директора доктора Яира Гринвальд от онкологического заболевания скоропостижно скончалась жена. Надо сказать, что Яир ещё при жизни жены положил глаз на обольстительную репатриантку. Но сохраняя верность жене и производственную субординацию, он прикасался к ней только во снах, которые, справедливости ради, были вовсе не платоническими. Буквально через несколько месяцев, когда переживания от безвременной потери супруги немного угасли, сотрудники института выехали на уик-энд в Эйлат. Когда поздним вечером Гринвальд в одиночестве прогуливался по опустевшей эйлатской набережной, он заметил в фиолетовых бликах стойки почти безлюдного бара одинокую женщину в белом платье. Приблизившись к столику, где она сидела с бокалом какого-то зелёного коктейля, Яир Гринвальд с удивлением и радостью узнал в ней свою работницу Ирину Мильман. Попросив разрешения присесть, он не поднимался из-за столика часа полтора. Затем они до полуночи бродили по живописной набережной, которая протянулась вдоль нескончаемой цепочки зелёных пальм, современных многоэтажных отелей, многочисленных ресторанов и баров. Ощущение вечного праздника жизни придавала здесь радужная палитра фонарей и гирлянд, которые отражались своим многоцветьем в подступающей совсем близко чернеющей пучине Красного моря. Сегодня Гринвальду казалось почему-то, что именно Красное, а не Средиземное и, конечно же, не Мёртвое море станет отправной точкой перемены его текущей жизни.