Русский акцент

К обеду следующего дня Алина и Борис прощались в киевском аэропорту «Борисполь». Они сидели в кафе международного терминала «А», где неделю назад Борису пытались всучить эспрессо за 12 долларов. Сегодня они пили его бесплатно, барменшей оказалась бывшая одноклассница Алины. Пути господние поистине неисповедимы, тем более в аэропорту, где на заоблачной высоте пересекаются трассы, ведущие во все уголки голубой планеты. Борис ещё не знал, что уже к концу года одна из таких аэрониточек приведёт его в другой аэропорт, где в швейцарском городе Берн его будет встречать белокурая красавица Алина, в руках у которой вместо традиционного букета цветов будет хромированная чёрная фляжка, заполненная его любимым коньяком «Courvoisier VSOP». Борис, прилетит туда на выставку геодезической приборов, организованной швейцарской фирмой «Leica Geosystems», где работают Алина и её муж Леон. Он своими глазами увидит их роскошный дом на зелёной лужайке, где ему будет предоставлена комната, в которой он проживёт несколько совсем не тягостных дней. Венцом поездки станет приобретение Борисом для своего института суперсовременного GPS-приёмника по небывало низкой цене, устроенной Алиной. Но всё это будет потом.

А сейчас Алина, забыв про остывший кофе, грустно смотрела в окно на взлетающие самолёты и тихо напевала строчки из забытой уже песни Вахтанга Кикабидзе:

«Вот и всё, что было, вот и всё, что было, ты, как хочешь это назови, для кого-то просто лётная погода, а ведь это проводы любви. По аэродрому, по аэродрому, лайнер пробежал, как по судьбе, и осталась в небе светлая полоска, чистая, как память о тебе».

– Боря, до твоих ушей долетело, что я пропела? – едва слышно спросила Алина.

– Конечно, докатилось, – отрывисто подтвердил Борис, – что-то невероятно грустное, щемящее сердце и очень осеннее, а ведь сейчас весна.

– Ну, слава Богу, кажется, дошло, – тягостно вздохнула Алина, – а ведь это те самые слова, которые я хочу сказать тебе на прощание.

Борис не был сентиментальным мужчиной, но сейчас неожиданно для себя растрогался, и хотел было сказать Алине, что он не заслужил этих, саднящих душу, слов. Но тут раздался звонко-дребезжащий голос аэродромного диктора:

– Уважаемые пассажиры! Объявляется посадка на самолёт авиакомпании «Эль Аль», следующий рейсом 0714 по маршруту Киев – Тель Авив.

Борис, забыв обо всём на свете, порывисто обнял Алину, прикоснулся своими устами к её пухлым губам, и не в силах оторваться от них отпрянул в сторону и, не оборачиваясь, побежал в сторону паспортного контроля.

Глава 36. Контрольный выезд

Когда через несколько часов шасси «Боинга» коснулись посадочной полосы тель-авивского аэропорта имени Бен-Гурион, Борис облегчённо вздохнул и торжественно сказал самому себе:

– Ну вот, я и вернулся домой!

Примерно также он говорил, когда возвращался в Москву из восхождений на горные вершины Кавказа, Памира и Тянь-Шаня или с геодезических изысканий, проводимых в Сибири и на Чукотке. Но это было совсем другое. Там домом называлась его квартира на Арбате, а здесь под родными пенатами подразумевалось столь крошечное, сколь и независимое государство Израиль.

Едва Борис успел переступить проходную своего института, как на первом же лестничном пролёте столкнулся с директором. После краткого:

– С приездом, Борис, рад тебя видеть живым и невредимым, – он тут же пригласил его к себе в кабинет.

Даже, не соизволив задать традиционный вопрос:

– Как было? Как прошёл доклад? – Ури Векслер без всяких предисловий пророкотал:

– Всё, доктор Буткевич, праздник закончился, симпозиумы, научные выступления, статьи в толстых журналах – всё в сторону. Начались производственные будни.

Борис понял, что директор совсем неспроста так возбуждён. Наверняка, на то были причины, и Ури Векслер не преминул тут же их выложить.

– Понимаешь, Борис, – повысил голос директор, – до меня дошли слухи, что практически все работники твоего отдела не соблюдают трудовую дисциплину.

– В чём, господин директор, это выражается конкретно, – поинтересовался Борис, – и, если можно, не по слухам, а по фактам.

– Фактов у меня, к сожалению, нет, – снова повысил голос Ури Векслер, – но информация поступила от людей, которым я склонен доверять.

– Доверяй, но проверяй, господин директор, – улыбнулся Борис, – так, по крайней мере, мере поступал руководитель революционной контрразведки Феликс Дзержинский.

– К чёртовой матери вашего Дзержинского вместе с его русской контрразведкой, – сорвался на фальцет директор, – у меня тут своих шпионов хватает, вашего, кстати, русского происхождения.