Русский балет Дягилева

Действие «Свадебки» происходит в крестьянской семье в старой России. Я видела драматизм свадебных церемоний тех времен в судьбах невесты и жениха, так как выбор сделан их родителями, у которых они находились в полном подчинении, и тут не могло быть и речи о какой-то взаимности чувств. Девушка вообще ничего не знала о своей будущей семье, как и о том, что ее ждет. Она была принадлежностью не только своего мужа, но и его родителей. Возможно, что она, после любви и заботы в отчем доме, могла оказаться в своей новой, грубой семье никем – разве что полезным дополнительным работником, лишней парой рук. Душа невинной в смятении – она должна сказать «прощай» своей беззаботной юности и своей любящей матери. Со своей стороны, молодой жених не может предположить, что за жизнь принесет ему близость с молодой девушкой, которую он едва ли знает, если знает вообще. Как могут такие души ликовать и веселиться на брачной церемонии; они глубоко погружены в свои мысли… С самого начала я видела «Свадебку» именно так[337].

В «Ланях», созданных через шесть месяцев после «Свадебки», тема соотношения полов получит выражение в эротической и аналитической форме. Здесь Нижинская на самом деле с треском взломает гендерные стереотипы классического балета, превратив произведение о шике двадцатых в критику сексуальных нравов. Этот балет, как мы уже говорили, своим возникновением обязан Кокто, автору первоначального сценария. В балете была мелодичная музыка Пуленка, были пастельные декорации Мари Лорансен – фаворитов дягилевского круга. Таких персонажей без труда можно было найти в модной среде: блистательные молодые девицы, похожие друг на друга, как манекенщицы Шанель; жиголо; хозяйка салона; пара молоденьких лесбиянок; пара, занятая эротической игрой. Событие – домашняя вечеринка (отсюда английское название балета – House Party) – было в равной степени признаком светской жизни.

Если декорации для «Свадебки» были асексуальными, то для «Ланей» (другой перевод названия с французского – «Милочки») они были чувственно женственными. Балет начинался в мареве розового света. Игровой занавес в типичных для Лорансен пастельных тонах – серых, голубых, оранжево-розовых, розовато-лиловых – изображал женщин в дезабилье, вписанных в круг с животными-любимцами – лошадьми и ланями: сцена, полная эротических ассоциаций. Задний план добавлял присутствие мужского начала: голубой холм с выступающим фаллическим острием на розовом фоне. Костюмы повторяли эротизированную палитру декораций. Ансамбль женщин был одет в розовое; мужчины и Гарсон (Garçonne) – в переводе с французского девчонка-сорванец, «холостячка», «неженственная» девушка – в синем. Софа, место эротических игр в балете, также была синей. Говорили, что Дягилев выбрал Лорансен для «Ланей» потому, что ее искусство представляло «то же двусмысленное смешение невинности и порока», как и балет[338]. Он не предвидел лишь того, что «неумеренная и асоциальная» Нижинская (его слова) превратит постановку в изображение порока во всем разнообразии его форм[339].