Русский балет Дягилева

В искусстве, как и в коммерческих делах, семья была ключевым понятием купеческого предпринимательства. «Безумство» Мамонтова (как пренебрежительно отзывались петербуржцы о его оперной труппе) начиналось как семейное дело. Одним из родственников – зрителей и участников домашних представлений, затеянных Мамонтовым в 1879 году, – был Константин Алексеев, сын владельца золотоканительной мануфактуры, позже взявший сценический псевдоним Станиславский. «Чаще всего, – писал он в автобиографии, – шли пьесы собственного создания [Мамонтова]. Их писал сам хозяин или его сын; иногда знакомые композиторы выступали с оперой или опереткой». Зрителями были сочувствующие родственники и друзья, собиравшиеся со всей Москвы, чтобы смешивать краски, шить костюмы и мастерить бутафорию для этих «прославившихся спектаклей»[367]. После смерти Мамонтова режиссер вспоминал первое из этих представлений – композицию из музыки и живых картин на темы из русской литературы. Вечер закончился примечательно: бог искусства, когда его римская тога зацепилась за помост, предстал в финале совершенно обнаженным. Постепенно эти домашние театральные затеи приобретали все более профессиональный характер. В 1883 году для первой предпринятой им оперной постановки – «Виндзорские насмешницы» в русском переводе – Мамонтов нанял небольшой оркестр из Московской консерватории. На следующий год он представил оперную версию собственной пьесы «Алая роза». Хотя ее успех трудно назвать безоговорочным (по словам Сергея Третьякова, спектакль длился шесть часов), постановка стала «значительным событием для музыкального мира Москвы»: это была новая опера (на музыку Н. С. Кроткова) с участием молодых певцов (многие из них были студентами консерватории) и оформлением Виктора Васнецова и Василия Поленова – двух наиболее известных современных российских художников[368]. В 1885 году Мамонтов пригласил Кроткова для совместной работы в частной оперной труппе, базировавшейся в Москве.

Задуманная как коммерческое предприятие (хотя конечно же она так никогда и не достигла полного самообеспечения), оперная труппа Мамонтова стремилась бросить вызов Императорским театрам, где спектакли были очень слабыми – как по репертуару и подбору актеров, так и по художественным качествам. Мамонтов предпочитал произведения российских авторов (редко исполнявшиеся на императорской сцене), в которых выступали молодые русские актеры (остававшиеся в тени иностранцев) и с «художественными» декорациями (созданными профессиональными художниками, а не специально обученными декораторами). На первом этапе существования труппы, окончившемся в 1892 году, была воплощена лишь малая часть из этих предпочтений: из-за недостатка стойкого интереса к русскому репертуару и нехватки опытных молодых певцов Мамонтов был вынужден приглашать французских и итальянских исполнителей и ставить в угоду массовому зрителю такие спектакли, как «Кармен», «Аида», «Травиата». Тем не менее в значительной мере его цели осуществились в 1896–1902 годах, когда превратившийся в импресарио антрепренер представил готовой к новым впечатлениям публике «образцовые постановки» произведений русского оперного репертуара, которые потрясли воображение Дягилева и его соратников и обеспечили Мамонтову место в истории оперного искусства[369].

У Московского Художественного театра была похожая «домашняя» предыстория: фактически его началом стали балеты, цирковые номера и кукольные представления, которые «ставили» дети семейства Алексеевых в своей московской гостиной. В 1877 году отец Станиславского построил театр в их загородном имении в Любимовке, и именно там состоялся официальный «дебют» молодого актера. В 1880-х годах Станиславский играл исключительно на любительской сцене – в Абрамцеве, в Любимовке, в частном театре Секретарева, устроенном его бывшим учителем. Однако постепенно стиль его игры и его отношения с публикой изменились. К середине 1880-х Алексеевский кружок, как теперь называли себя Станиславский и его семья, перестал быть исключительно домашним предприятием. О его постановках писали в газетах – это было одним из свидетельств того, что кружок исполнял ту же функцию, какую исполняли многие любительские труппы, которые – по меньшей мере в Москве – «мечтали обойти монополию Императорских театров в области драмы»[370]. Кружок распался в 1888 году. Ему на смену пришло Общество искусства и литературы – подобно своему предшественнику, оно было любительским. К этому времени репутация Станиславского как новатора и опытного профессионала удостоилась внимания серьезных театралов. В 1898 году совместно с драматургом Владимиром Немировичем-Данченко он основал Московский Художественный театр – свою первую профессиональную труппу и первое коммерческое предприятие.