Русский Бокондо

Третья фаната легла, точно в цель, на месте двуколки блеснул разрыв, во все стороны полетели обломки. Следующие две расстрелял как мишени на полигоне, на каждую истратил по гранате. Остальные поспешно повернули назад, следом за ними покатилась с горы и пехота. Им вдогонку сделал два выстрела и еще одну двуколку перевернуло вверх колесами.

Совсем увлекся и начал было ловить в прицел следующую, но почувствовал, что Кузьма колотит кулаком в спину.

— Ваше благородие, пора! Сейчас они начнут!

Вновь подхватили пушку и поспешно скатили ее в лощину. Там уже встречал Лукас, обнял, расцеловал.

— Никогда такой стрельбы не видел! Даже и не думал, что из пушки можно так точно стрелять! Вот это мастерство! Но сейчас, пока англичане в себя не пришли, быстро уезжайте отсюда.

Англичане и верно с ответным огнем опоздали. Начали вразнобой, но работали основательно — на том месте, где стояла пушка, всю землю перепахали, а макеты размолотили в мелкую щепу.

В тот же день в сумерках расчет Николая скрытно занял новую позицию на крайнем левом фланге. Место на плоской вершине холма присмотрели заранее и за ночь успели выложить бруствер и укрыть орудие ветвями. Коммандо, которое держало на холме оборону, ушло на усиление центра, оставив для прикрытия орудия два десятка стрелков. Вид с вершины на окрестности открывался великолепный, но, как говорится, на войне что просматривается, то и простреливается. Поэтому, когда на подступах к холму показалась рота англичан, стрелки, им в помощь Николай послал и своих парней, еще издалека встретили противника беглым огнем. Прячась за камни и перебегая с места на место, создали видимость большой силы, но и стреляли довольно точно. Поэтому после первых же потерь рота попятилась. Видно, вспомнили вчерашний разгром.

На левом фланге наступило затишье, но сражение опять грохотало в центре, дальние раскаты артиллерийской стрельбы доносились и из долины Тугелы. Противник непрерывно прощупывал оборону буров, искал в ней слабые места.

Около замаскированной пушки остались лишь часовые, все остальные, чтобы не мозолить глаза английским наблюдателям, укрылись в кустах на обратном скате холма. Здесь все тот же расторопный ординарец Лукаса и нашел артиллеристов. Но пришел он не один, привел четырех тяжело нагруженных кафров-носильщиков.

— Это вам фельд-корнет в подарок за вчерашнюю стрельбу посылает, — сообщил он. — Наши за траншеи ходили, два исправных пулемета подобрали, а винтовок и патронов набрали без числа. Там все кусты солдатскими ранцами, офицерскими сумками и другим добром завалены.

— Как там на главной позиции?

— Англичане обстрел ведут непрерывно и окапываются, но пока не наступают. Мы узнали, что во время вчерашней атаки погиб их генерал, командир бригады, раненых и убитых офицеров оказалось 70 человек, а солдат около тысячи.

— Быстро у вас разведка работает.

— Стараемся, — усмехнулся ординарец. — Вы тут будьте начеку, к англичанам новые силы подходят, могут атаковать внезапно.

Караулы усилили, но пока все было тихо, и гарнизон на холме отдавал должное полученным подаркам. После надоевшего вяленого мяса и черствых лепешек лакомились английскими мясными и фруктовыми консервами, ароматными кексами.

Одно было плохо, ближайший родник находился в самом конце заросшего оврага, и добираться до него приходилось не меньше часа. Правда, ординарец оставил одного из своих носильщиков и приказал этому, уже седому, но еще бодрому на вид человеку заняться доставкой воды.

Так и коротали долгую дневную жару, а ночами грелись у небольшого костра. Николай чередовал наблюдателей, часто и сам лежал в камнях, изучал местность в бинокль. Кузьма заявил, что от такой жизни и чая с клубничным джемом его голова пошла на поправку, и снял повязку. Скуки ради расспрашивают седого водоноса о его житье-бытье, но беседа не клеилась. Больше объяснялись на пальцах, знакомых обоим слов оказалось мало, а буры не желали принимать участия в разговоре. Тоже скучали. Некоторые было попросились в лагерь на побывку, но Николай не пустил. Чтобы расчет не бездельничал, придумывал работы — лошадей почистить, снаряды протереть.

Часы и дни тянулись нескончаемо долго.

Шальной снаряд ударил в склон оврага и еще не рассеялся зеленоватый дым разрыва, как на склоне показался леопард. Пятнистое желто-белое тело хищника четко выделялось на темных камнях. Оглушенный, он выскочил из своего ночного укрытия и застыл, еще не придя в себя от близкого взрыва. Один из номеров расчета поспешно схватился за винтовку, но еще быстрее отреагировал старый водонос. С громким криком он выбил винтовку из рук бура. Все оцепенели от такого его поступка, но прежде чем последовала расправа, кафр уже стоял на коленях перед Николаем. Что-то быстро говорил и целовал землю.

Тем временем леопарда и след простыл.

— Ваше благородие, да он со страху спятил, — предположил Кузьма.

— О чем он говорит? — спросил Николай. В сбивчивой речи понял лишь отдельные слова. Что-то о брате-леопарде и каких-то невидимых «туа». Однако буры слушали все это внимательно, с самыми серьезными лицами. Один из них перевел.