Русский Бокондо

Видимо, один из обнаглевших голодных грифов уселся на крышу навеса, под которым проводились операции. Эти крупные птицы с голыми синими черепами и воротником грязных перьев вокруг шеи целыми днями неотступно дежурили на ближайших деревьях, шумно дрались у кухонных отбросов. Люди были не в силах избавиться от такого зловещего соседства и старались просто не замечать их. Однако все были уверены в том, что любое строение, даже палатку или навес, на которое опустится гриф, посетит смерть.

Хотя медики самоотверженно старались поставить на ноги как можно больше людей, но не всегда им сопутствовал успех. В дальнем конце долины появлялось все больше могильных холмов, и мрачные санитары свезли туда уже не один фургон камней, чтобы укрыть ими могилы от ночных хищников. Трудно стало с лекарствами, их расход был большим, а обычные пути доставки нарушила война. Возникали проблемы и с продовольствием — в коммандо ушли почти все работоспособные мужчины, полевые работы и торговля замерли, в госпитале, как и в лагерных котлах, готовили блюда из довоенных запасов муки и зерна. Да еще добавляли к ним неизменное вяленое мясо. Немногочисленных кур берегли только для тяжело раненных.

Рана заживала медленно, но Николай потихоньку начинал ходить. С помощью санитаров выбирался из душной палатки, присаживался где-нибудь в тени.

Здесь его и нашел старый знакомый, седой водонос. Опустился на колени, медленно выговаривая слова, чтобы быть лучше понятым, сказал долгое приветствие, пожелал выздоровления. Его заметили, и темнокожие санитары почтительно встали полукругом позади старика, кто-то поспешил принести ему циновку. Подбирая полузабытые слова, Николай ответил, поблагодарил за визит. За этой беседой и застали их проходившие мимо Людмила и Клавдия.

— Никак вы и с африканцами умеете объясниться?

— Немного.

— Что надо здесь этому старику? О чем он спрашивает?

Николай задумался, соображая, как на русском покорочепередать все услышанное. Увидев его затруднения, на помощь пришел один из санитаров и бойко отрапортовал на голландском диалекте буров:

— Могучий Слон, попирающий горы, индуна Мативане благодарит маета[26] Питера за спасение его родственника, славного мантото[27] Тонтела из древнего рода Пятнистого леопарда.

С важным видом санитар указал на старого водоноса и продолжал:

— Индуна объявляет, что маета Питер воистину великий воин, Бокондо, поражающий внезапно. Индуна сообщает всем, что маета Питер метал гром с неба и до краев наполнил рубленым мясом англичан и их лошадей целое ущелье в горах. Индуна ликует, ибо среди тех, кто захлебнулся кровью на дне этого ущелья, остался английский капитан, который двадцать три года назад вероломно убил брата его второй жены. Индуна просит принять подарки, которые мантото Тонтела передаст маета Питеру, чтобы он много ел и набирался сил…

Старик бодро поднялся с циновки, и появившийся откуда- то носильщик начал выкладывать на нее дары. Он возвещал о появлении каждого предмета, а санитар громогласно переводил слова ветерана:

— Мясо задней ноги антилопы, добытой сегодня утром… целебный мед… черные сливы… жирные куры… свежие яйца…

Когда на циновке возникла целая гора продуктов, санитар перевел заключительные слова:

— Смогут ли белые женщины приготовить пищу для великого воина? Мантото Тонтела может прислать свою племянницу, она позаботится о маета Питере.

Девушки, до этого с несколько ошарашенным видом наблюдавшие за происходящим, сразу же пришли в себя.

— Вот еще! Нам чужих не надо! — фыркнула Клавдия.

Людмила реагировала более сдержанно:

— Переведи, мы благодарим за подарки, но нашего раненого земляка выходим сами.

В тот же день Василий Тимофеевич увидел корзиночку с черными сливами, стоявшую у койки Николая. Взял одну, надкусил, густой пурпурный сок потек по пальцам.

— Никогда такого фрукта не пробовал. Это же чистая глюкоза! Вы их помыли?

— А как же, два раза и с марганцовкой, — поспешила заверить врача Людмила.

— Смотрите, чтобы холеру или еще какую-нибудь дрянь в госпиталь не занести. Ты, моряк, давай питайся, скоро отправим тебя в столицу, там условия будут получше наших.

— Да он же еще слаб, только начал ходить.

— Не перечь, Людмила. Знаешь сама, тяжело раненных мы у себя не оставляем, при первой возможности отправляем в тыл. А на нашего моряка уже и запрос пришел из Претории, за подписью самого командующего генерала Боты.

— Неужели до праздника отправите?

— Не беспокойся, новый, 1900 год встретим вместе!

ГЛАВА 36

Начало двадцатого века отметили скромно, но весело. Еще к Рождеству командование и общественные организации Трансвааля прислали раненым, медперсоналу и всем бойцам на фронте подарки: табак, домашнее печение и всякие мелочи, которые могут пригодиться в походной жизни. Не забыли никого, несколько тысяч подарков даже остались невостребованными. Тем, кому они предназначались, повезло больше всех — они получили разрешение провести праздники дома вместе с родными.