Русский брат. Земляк

— Доволен? — спросила Зиба, когда он вышел на берег и стал вытираться махровым полотенцем.

— Нормально. На мозги больше не давит. Классное место — как оно может не нравиться?

— Я говорила про дачу.

— Может ты в детстве испугалась там чего-нибудь?

— Никогда я ничего не боялась — ни темноты, ни черта лысого.

— Далеко она отсюда?

— На тачке пять минут.

Алексей не стал ничего предлагать — плод должен был сам созреть.

— Лет до двенадцати я там благополучно развлекалась. А потом как ножом отрезало. Отец зовет с собой, а я ни в какую.

На противоположном берегу кто-то с разбегу бултыхнулся в воду и радостно заржал. По зеркалу озера пошла легкая рябь. Мужик в резиновой лодке в первый раз за все время пошевелился — как будто очнулся ото сна.

— Это отец нас вытащил после той истории?

— Без понятия.

— Не слыхала, как там этот ублюдок в реанимации — задышал?

— Я уголовной хроники не читаю.

Оставшись без внимания, костер почти погас.

Охапка тонких веток быстро прогорела, и теперь только угли дышали жаром, попеременно темнея и оживая.

— Покатили?

— Куда торопиться?

— Я от природы тащусь только на проезде, на большой скорости. Ничего не поделаешь, не создана я для здорового образа жизни.

Но повернула она не к городу, а в противоположную сторону.

— Надо внести ясность. Ты сам виноват, напомнил про эту чертову дачу.

«Она не хочет иметь слабых мест, — подумал Алексей. — Тем лучше.»

Отгороженный сеткой участок выглядел запущенным. По всему чувствовалось, что Хаджиев и сам давненько сюда не наведывался. Остервенело залаяла овчарка, не узнав Зибу.

— Фу, Изольда, фу! — крикнул небритый человек в легкой куртке цвета хаки. Узнав хозяйскую дочь, он почтительно склонил голову, признавая свою вину за все оптом: за неухоженные кусты, собачий лай, щетину.

— С приездом… С благополучным прибытием… — бормотал он себе под нос.

Зиба прошла мимо, не здороваясь, не обращая внимание на беснующуюся овчарку, которую человек в куртке с трудом удерживал за ошейник. Алексей кивнул сторожу и проследовал за женой.

— Входите, добро пожаловать… Не беспокойтесь, я загоню машину.

Плитки на дорожках потрескались, в трещины рьяно пробивалась трава. Деревья стояли по колено в сорняках. Зиба сорвала яблоко, надкусила и поморщилась.

— Одичал сад. Повесить этого сторожа мало.

— Ты спроси его, когда сюда последний раз приезжали.

Они подошли к дому.

— Тогда еще никто не рисковал строить большие коттеджи. А потом отец не захотел ничего переделывать.

Внутри в самом деле безраздельно царствовали ковры — на стенах, на полу. Багровые, зеленые с коричневым. Мелкий геометрический узор, вьющийся растительный орнамент.

— Удивительно, как их моль не сожрала, — заметила Зиба.

Приглядевшись к замысловатому сплетенью, можно было вообразить себе странные морды фантастических зверей с вытаращенными глазами и разверстыми пастями.

Грузная муха описывала виражи, со звоном ударяя в стекло. Около телевизора валялись на полу видеокассеты, на подлокотнике кресла лежал пульт ручного управления — сторож коротал здесь время за голливудскими боевиками.

Придирчиво осматриваясь вокруг, Зиба не столько отмечала следы запустения и неухоженности, сколько пыталась восстановить прошлое. По меркам конца девяностых годов дом был действительно небольшим, они быстро обошли все комнаты по два раза.

Зиба злилась на себя все больше и больше. Человек мужского склада, она здесь ощущала себя по-женски впечатлительной, нервной. И не могла найти видимой причины.

— Маразм какой-то, — скрипела она сквозь зубы.

Алексей выглянул наружу через пыльное стекло:

— Наверно, растет какая-нибудь гадость с отрицательной энергетикой, — пошутил он. — Это сейчас модная теория.

— Презираю экстрасенсов и народных целителей. Рассчитано на домохозяек.

Косая линия делила ковер на две неравные части, тут узор пылал на солнце, там нежился в тени.

— Хочешь найти что-то по принципу «холодно-горячо»?

— Отстань, — Зиба морщила лоб, сосредотачиваясь.

Она дотронулась до занавески, выдвинула ящик буфета, забитый массивными серебряными вилками и ножами. Уселась за обеденный стол, накрытый белой скатертью. Потом вдруг резко встала и направилась в дальний конец сада, решительно продираясь сквозь кусты.

Алексей следил за ней с крыльца. Вокруг больше не было видно ни души. Сторож, похоже, боялся нагоняя и не показывался на глаза. Собака затихла — то ли ей кинули еды, то ли нацепили намордник.

Откуда ни возьмись налетел порыв ветра, волной прошелся по траве и кустам, стал ворошить и трепать листву. Замерев на месте, Зиба глядела себе под ноги. Встревоженный Алексей сдвинулся с места, но не успел он сделать и десяти шагов, как жена качнулась и свалилась на землю.

Глава третья. Работа для адвоката

Постникова хоронили через день на том же кладбище, в двух шагах от места взрыва. Воронки уже не было и в помине, после того как милиция все изучила и сфотографировала, здесь быстро навели порядок. Присыпали воронку, зато появилась глубокая яма с ровными краями — могила.