Русский десант

— Там, внизу, — я, — подтвердил Казаков. — Но полковник будет постоянно на связи, и фактически руководство операцией принадлежит ему.

— Сергей, и самое важное. — Семцова положила руку ему на плечо. — Ни за что не приближайтесь к зародышам этих существ! Пусть с ними работают биологи, но предупреждаю: Кейн, член экипажа «Ностромо», тоже встретился с ними в скафандре, и всё же личинка смогла пробить защитное стекло. Их сила невероятна. Сколько вас всего?

Казаков удивлённо поднял брови:

— Вы же знаете. Девятнадцать военных плюс я, а всё остальные — биологи, техники и прочее.

Сделав паузу, Семцова прикинула в уме, сколько же людей остаётся на «Патне», Почти весь экипаж спустится на Ахеронт, значит, на борту крейсера будут только она, капитан корабля, Хиллиард, Пауэлл, старикашка профессор да чиновник из правительства, имени которого она не знала.

«Ах да, — неожиданно вспомнила она. — Ещё мистер Гор. И кроме того, двое инженеров, которые будут осуществлять связь с челноком. Вместе со мною — девять, не считая Бишопа, которого решили не вводить в состав группы десанта. Значит, на челноке тридцать человек».

В этот момент раздался сигнал зуммера — челнок был готов к старту. Казаков резко повернулся.

— Ну, до встречи. Если что, иногда вспоминайте обо мне, — с едва заметным оттенком горечи произнёс он.

— До встречи, — кивнула в ответ Семцова.

Казаков нырнул в шлюз челнока, и через несколько секунд переборки шлюза стали медленно сдвигаться. Когда они сошлись, раздался сигнал, сообщающий о полной герметизации, и замигали огни предупреждения. Маша повернулась и быстро пошла к лифту.

Экипаж спускаемого модуля располагался по своим местам. Биологи и биотехники, перепроверив и закрепив аппаратуру, пристёгивались ремнями к своим креслам; военные, половина из которых была операторами смартов — «умных винтовок», укрепили оружие в специальных стойках и тоже закрепились на сиденьях. Казаков, пройдя пилотскую кабину, плюхнулся в свободное кресло и, пробежав пальцами по клавишам компьютера, затребовал информацию о состоянии модуля. Машина немедленно ответила, что всё в полном порядке, челнок герметичен и для запуска реактора осталось лишь нажать кнопку старта. Казаков откинулся на спинку кресла, надел наушники с микрофоном и вызвал на связь оперативный командный отсек «Патны». На экране вверху появилось изображение полковника Гора.

— Господин полковник, к вылету готовы, — отрапортовал Казаков и взглянул на пилотов. Те молча кивнули, подтверждая его слова.

— Ну, тогда с Богом, — раздались в наушниках слова полковника. — Удачи вам, ребята. Оставайтесь на связи постоянно.

Сержант Николас Фарелл, пилот челнока, начал методично включать тумблеры, оживляющие двигательную и навигационную системы модуля. Вспыхнули зелёные сигналы, и он доложил:

— Приготовиться, пять секунд… Две… Пошёл! — почти крикнул он. — Есть расстыковка!

Между «Патной» и челноком появился маленький промежуток.

— Включаю двигатели, — объявил Ник.

Модуль всё быстрее и быстрее скользил в пространстве вдоль огромного днища крейсера. Навигационные огни стали сливаться в сплошную линию. Перегрузка вдавила всех в кресла и навалилась на каждого обитателя челнока невероятной тяжестью.

Через несколько мгновений спускаемый аппарат вырвался из гравитационного поля «Патны». Позади слышалось шипение двигателей. Облака Ахеронта постепенно приближались.

— Движемся точно на сигнал радиомаяка, — сообщил второй пилот, смуглый испанец Лео Аргедас. — Сбоев в системе навигации нет. В атмосферу войдём через шесть минут.

— Отлично, — пробормотал Казаков, глядя на экран с постепенно вырисовывающимся силуэтом чужого корабля и мигающей точкой маяка рядом.

— Идём на снижение. — Фарелл упёрся взглядом в датчик высоты. — Сто тысяч футов до поверхности. Входим в плотные слои атмосферы. Выпускаю дополнительные стабилизаторы. — Он потянул один из рычагов вниз. Из корпуса модуля выросли четыре крыла, а сверху стали медленно подниматься два трапециевидных киля. Обтекаемая торпедообразная форма аппарата, наиболее приемлемая для полётов в вакууме, уступила место подобию огромного боевого самолёта. В ту же секунду брюхо модуля коснулось облаков и он провалился в мутную мантию атмосферы LV-426. Начало ощутимо трясти, но двигатели успешно справлялись с бурными потоками газов в верхних слоях воздушного покрова Ахеронта.

— Тангаж двадцать градусов, — сообщил пилот и, взглянув на один из приборов, добавил: — Температура за бортом минус пятьдесят два.

На мерцающем экране засияла топографическая карта местности. В левом верхнем углу светился сигнал радиомаяка.

— Видимости нет, на поверхности пылевая буря, — автоматически докладывал Фарелл. — Высота пятнадцать миль. Расстояние до объекта — четыреста миль.

— Скорость? — перебил Казаков.

— Тысяча девятьсот в час, скоро перейдём на дозвуковую. Входим в нижние слои атмосферы.