Русский флаг

"Хочет избавиться от моего адъютанта. Очень хочет. Однако, подлец, прав. Мартынов действительно подходящий человек. Дал бы я тебя ему в денщики, так ведь откажется или убьет по дороге".

- Идите, - сказал Муравьев сухо. - Я недоволен вами. И прикажите прислать есаула Мартынова.

Через полчаса Мартынов стоял перед генералом и весело пялил на него карие глаза.

- Никогда тебя нет на месте, Мартынов! - выговаривал ему Муравьев, разглядывая молодецкую фигуру и свободные, чуждые робости жесты.

- Виноват, ваше превосходительство, не могу равнодушно пройти мимо базара. Нынче много бурят, якутов. В глазах рябит от пестрых халатов и всякой всячины. Шум. Гам. Верблюды покачивают мудрыми головами среди всей этой суеты. Жизнь! Жизнь, ваше превосходительство!

- А ты, братец, любишь жизнь?

- Люблю, - простодушно ответил есаул.

- Н-да... - Муравьев не спешил с главным. - Значит, торговля идет бойко?

- Чего душа пожелает, - ответил Мартынов. - Хоть соболя, сбежавшего уже после выделки из казны, хоть золота или серебра!

Муравьев не принял этого разговора. Он и сам знал, что контрабандная торговля золотом и серебром идет на всем протяжении от Иркутска до Кяхты, но помешать ей не мог.

- Ты, конечно, знаешь об обстоятельствах петропавловского дела?

- Так точно.

- Еще бы! - Муравьев вспомнил Дмитрия Максутова. - Лейтенант Максутов у тебя-то ведь и заночевал?

- Так точно. Милейший человек!

- Ну-с, милейший человек укатил в Петербург и словно в воду канул. Получил "Георгия", произведен в капитан-лейтенанты, - об чем еще думать, об чем тревожиться!

- Максутов оставил на Камчатке дорогую могилу, - возразил есаул.

- Оставил и забыл!

Мартынов сказал просто и убедительно:

- Не верю, ваше превосходительство.

- А мне дела нет, веришь ты иль не веришь, - рассердился Муравьев. Обстоятельства переменились, и нынче не только могилы героев Камчатки, но и сама слава их будет отдана на поругание, если мы не примем энергичных мер.

Есаул встал навытяжку.

- Надобно знать Англию: христолюбивые филантропы из лондонского парламента не успокоятся, пока не отплатят за августовское поражение. Английский флот в Тихом океане будет усилен к весне, и усилен радикальным образом - пароходами, линейными кораблями... Понимаешь?

- Но ведь и Камчатку мы укрепим артиллерией и войском? Опыт есть, чего же лучше...

Муравьев помолчал, перебирая бумаги, потом сказал с легким вздохом:

- В том-то и беда, братец, что мы не дадим Камчатке ни одной пушки, ни одного солдата. В петропавловском гарнизоне прибавится разве что один казачий есаул.

- А это немало, - пошутил Мартынов, предчувствуя, что ближайшие события должны коснуться его самого. - Казачий есаул - плохой подарок англичанам.

Муравьев взял со стола еще сыроватый от чернил лист.

- Надобно свезти письмо к Завойко. - Он выжидательно смотрел на есаула.

- Долго ли, ваше превосходительство! - Сердце Мартынова чаще забилось от радостного предчувствия: неужели ему выпадет честь помочь героическим защитникам порта и счастье встречи с Машей? - К весне добраться до Амура по знакомой дорожке - и с первым транспортом к Завойко.

- Не годится, братец, - отрезал генерал. - Надобно быть в Петропавловске не позднее середины марта.

- В три месяца?! - изумился Мартынов.

- Да-с, в три. В три самых свирепых, самых неподходящих месяца. На транспорте и барышня доедет.

Мартынов невольно развел руками.

- Опасаешься? Не доедешь?

- Такого и нарочно не придумаешь, - есаул говорил медленно, стараясь понять, шутит ли генерал или говорит серьезно. - Однако верст тысяч семь будет...

- Восемь.

- В три месяца?

Муравьев деловито кивнул и снова спросил:

- Не доедешь?

- Может, и доеду.

- Не годится, - Муравьев начинал сердиться. - На карту поставлено слишком многое: по имеющимся сведениям, английский флот придет в Петропавловск ранней весной, до привычного начала навигации. В порту зимуют суда, и все они могут стать трофеем англичан. Необходимо оставить Петропавловск до прихода неприятеля, снять порт, разрушить батареи, увезти с собой решительно все, что могут забрать суда, все, чем мог бы похвастаться англичанин. Нужно спасти людей.

- Как, ваше превосходительство? Мы оставляем Петропавловск?

- Обстоятельства требуют этого.

В другое время Муравьев не стерпел бы подобного поведения есаула, дерзких вопросов, в которых слышалось и осуждение. Но он знал, на что посылает Мартынова.

- Теперь, когда народ жертвует медные гроши на вооружение порта?! И я должен привезти эту несчастную весть защитникам порта?

- Да-с! Да-с! - жестко, зло выкрикнул Муравьев. - Я знаю все, что ты можешь сказать мне об этом, все чувствительные слова. Ты, братец, хоть и глядишь молодцом, а пороху не нюхал. Если удастся вовремя снять Петропавловск и обмануть неприятеля, это будет победа, настоящая победа, не меньше той, которою петропавловцы уже прославили себя. Победа без крови, без пушек и ружейной пальбы! Неужто из-за чванства, из-за хвастовства и амбиции рисковать судами, портом, людьми, честью нашего флага? Силы будут слишком неравны, а мы ничем, решительно ничем помочь Завойко не сумеем.