Русский флаг

- "...Зная, что эскадра наша в здешних местах не может быть усилена и в будущем году и, следовательно, вы..." Зачеркните "вы". Пишите: "следовательно, Петропавловский порт останется без всякой помощи..." Муравьев сморщил красное лицо и тряхнул головой. - Не нужно о помощи. "... без всякого благонадежного сообщения с устьем Амура или Аяном, а также, усматривая из полученных мною сведений, что неприятельская эскадра, действовавшая в настоящем году, усилена даже линейными кораблями, я признаю необходимым..."

Коллежский ассесор слушал Муравьева с подобострастным вниманием. Он и по состоянию Муравьева улавливал что-то необычное, из ряда вон выходящее.

- "...признаю необходимым перенести из Петропавловского порта все находящееся там: военные способы, морскую команду и управления, как военные, так и гражданские, в Николаевский пост, на устье Амура; оставить в Камчатском округе только управление земское, с присвоением исправнику всех обязанностей, кои возложены на земских исправников малолюдных округов Сибири, и почтовую контору..."

- Перепишите набело - и в дорогу, милостивый государь! - сказал Муравьев чиновнику.

- Слушаюсь! - привычно ответил тот, подимаясь из-за стола, но сразу осекся. - В дорогу-с?

- Да-с! Положите живот на алтарь отечества. Превосходный случай отличиться!

Коллежский ассесор оторопело смотрел сквозь толстые стекла. Шутит он или серьезно?

- При моих-то глазах? Ваше превосходительство, я всегда с готовностью... Труднейшие поручения... Рвение и усердие...

Муравьев неумолим:

- Вот и покажите усердие, рвение, прыть и все такое прочее. Правительство щедро одаривает храбрецов. Читайте!

Коллежский асессор напрасно старался одолеть приказ о наградах за отражение неприятеля в Петропавловске. Строки сливались, заглавные буквы играли в чехарду, ни одно слово не входило в сознание.

- Ваше превосходительство!.. - взмолился он тончайшим голосом.

- Читайте! - грозно вскричал Муравьев. - В вас нет надлежащего почтения к высочайшему приказу. Пока вы здесь запускаете руки в карманы иркутских обывателей, люди выслуживаются, повышаются в чинах, пребывают в трудах праведных. Читайте! Здесь нет имени генерала Муравьева?

Коллежский асессор заставил себя пробежать список.

- Нет, - пролепетал он, мертвея. - Нет, ваше превосходительство...

- И справедливо! - прикрикнул Муравьев. - Совершенно справедливо... Потому что его превосходительство генерал Муравьев не стоит орденов. Он сидел здесь с вами, пока русские люди в Петропавловске проливали кровь. Он не заслуживает награды, не правда ли?

Чиновник мычал в ответ что-то невнятное.

- Он стал канцелярской крысой, переписчиком бумаг, - горячился Муравьев, - того и гляди, его лишат и прежних орденов... Вы молодой человек, я дам вам возможность отличиться, чтобы не коснеть в пороках, а прославиться на всю Россию!

- Помилуйте! Пощадите, ваше превосходительство! - молил помощник правителя канцелярии. - Самоотверженное сердце и недостаток здоровья... Невеста... Решается судьбы...

- Невеста?!

- Да-а-а, - жалобно протянул чиновник, - невеста-а...

- У вас - невеста! Ха-ха-ха! - Муравьев смеялся долго, зло, наслаждаясь испугом чиновника, его жалкими попытками улыбнуться. - У вас невеста?! И вы ее уже целовали?

- Целовал-с, ваше превосходительство...

- Ну, коли так, бог с вами, оставайтесь дома, при невесте, а то уведут ее от такой красы.

Одинокая слеза скользнула из-под стекла.

- Премного благодарен-с... На всю жизнь... раб... Слуга верный... бормотал чиновник.

- Довольно и без вас рабов! - грубо оборвал его Муравьев. - А вы подумайте-ка лучше: кто сумел бы доставить мой приказ в Петропавловск? Не позже середины марта. А?

Чиновник мгновенно преобразился. Правая нога сама собою двинулась вперед, и весь он застыл в позе благоговейного внимания. Только за стеклянной броней беспокойно, как две маленькие мечущиеся твари, бегали глаза.

- Этакое расстояние! - говорил он, шевеля бесцветными губами. Зима... и притом зима необыкновенная... Право, тут растеряешься... Есаул Мартынов? - полувопросительно воскликнул чиновник, будто он сделал важную находку, но еще должен увериться в ее действительной ценности.

- Мартынов? - Муравьев грозно метнул левую бровь вверх.

- Нужен человек идеального порыва, - пролепетал чиновник, - баловень судьбы. И, прошу прощения, человек достаточно грубый, чтобы выдержать подобное испытание.

Ему не удалось скрыть жадной заинтересованности. Муравьев пытался прочесть на лице чиновника причину его волнения.

- Уж не соперник ли вам Мартынов? Не позарился ли он на вашу невесту?

- Помилуйте, ваше превосходительство! - Чиновник слегка икнул от пережитого страха. - Господин Мартынов не принят в доме моей невесты. Ее родители люди весьма положительного образа мыслей.

- Не принят с парадного, можно и в окошко забраться, - дразнил его Муравьев. - С Мартынова станется. Да и девицы нынче пошли, сами знаете... Родители положительного образа мыслей, а девицы - напротив того, гм...

- Не могу знать-с, не могу знать-с, ваше превосходительство... Не смею возражать...

Муравьев с отвращением отвернулся от него.