Русский флаг

Соединенные Штаты торопились использовать военную обстановку для новых захватов в бассейне Тихого океана. Захват северных районов Мексики, острова Кубы, Сандвичевых островов, сосредоточение в своих руках японского рынка и значительной части торговли Китая — таковы были ближайшие планы американских политиков. Заговорили и о том, что Штатам следует прибрать к рукам Аляску. У русских, мол, и без нее слишком много добра, дай бог управиться. Всем еще памятна была записка Аарона Пальмера конгрессу об экономических ресурсах Сибири, Маньчжурии и Дальнего Востока. Можно было взять Аляску силой, да хлопотно: бревенчатые крепости Русской Америки умеют постоять за себя, они это уже не раз доказали. Стоит ли наживать себе врага в лице России, когда дело могут решить деньги! Золото сильнее армии вооруженных головорезов. Правительство Соединенных Штатов, используя военные затруднения России, предприняло первые настойчивые шаги в этом направлении. Петербургу внушалось, что Аляска — обуза, обременительная статья бюджета, а владей ею Штаты — английским кораблям и не плавать севернее Ванкувера. Тем временем американские дипломаты собрались на совещание в Остенде и рекомендовали правительству купить остров Кубу; президент Пирс заявил, что совет дипломатов ему по душе и он будет действовать согласно данным ему рекомендациям. Предполагавшаяся покупка обставлялась со всей мыслимой пышностью. В Гаванну, Матанзас и другие гавани Кубы направлялась эскадра, дабы — как объяснил цивилизованному миру "Нью-Йорк геральд" — "доставить нравственную поддержку доводам, которые будут употреблены к продаже острова". Господа дипломаты выразили при этом твердое убеждение, что "Франция и Англия благоприятствуют продаже Кубы Соединенным Штатам". Не благоприятствовали этой сделке в Мадриде — Испания не хотела мириться с мыслью о потере Кубы; орудия американской эскадры грозили не столько Гаванне, сколько собранию кортесов, назначенному в Мадриде на декабрь.

С Камеамеа III, королем Сандвичевых островов, Соединенные Штаты церемонились меньше — за его спиной не было кортесов, Англия же слишком занята Китаем и Россией. Достопочтенный Виллье в восторженных и непреклонных выражениях объяснил королю все преимущества присоединения его богатых, но беззащитных владений к "могущественному союзу свободных Штатов".

Виллье был неприятно поражен, узнав, что Англия, которой он лично оказал столько мелких услуг, обязывающих к уступчивости, пытается помешать благоденствию и процветанию гавайского королевства. В самом деле! В конце сентября английский консул посетил дворец Камеамеа III в Гонолулу и в собрании князей и старейшин высказал королю протест английского правительства. Джентльмен с Темзы в длинной речи, выслушанной с полным почтением, дал блестящие образцы новейшей дипломатической тактики, которым мог бы позавидовать сам Виллье.

Указав на то, что присоединение Сандвичевых островов к Соединенным Штатам явится нарушением существующих трактатов, он заметил, что "английское правительство не может принять этого равнодушно". Следующий пункт длиннейшей мемории, зачитанной английским консулом, поражал своей неотразимой, воистину британской логикой. "Так как, — сказал он, — король не имеет права уступать своего королевства без согласия народа, я не могу поверить, что ваше величество согласилось на подобный проект, не сообщив о нем английскому правительству". Он заметил, что в Штатах процветает рабство, невольничество, что эта зараза распространяется как на американский континент, так и на колонии, тогда как в благословенной империи королевы Виктории "нет невольников, а есть дворяне".

Заканчивая свою речь, он заявил, что "Великобритания, разумеется, не желает присоединения Сандвичевых островов к своим колониям, но в сложившейся обстановке, равно как и в любой другой обстановке в будущем, оно было бы предпочтительнее присоединения к Северо-Американским Штатам!"

Камеамеа хорошо знал английский язык, язык угроз и банковских бумаг, и, опасаясь обидеть любезных джентльменов, озабоченных благополучием его государства, не сказал им, что Сандвичевы острова могли бы преспокойно существовать в Тихом океане, не меняя флага. Он и сам знал, что в его владениях слишком много сандалового дерева и другого добра, которое заботливые джентльмены не оставят на произвол случая.

Долго длилась пауза после энергичной речи английского дипломата. Наконец король сказал несколько неуверенным тоном:

— Я выслушал то, что вы мне сказали от имени своего правительства. (Легкий поклон сидящего на троне человека.) Я не уверен, понял ли я все, но я подумаю и припомню былое. (Король мечтательно закрыл глаза. Он вспомнил блаженные дни своей молодости.) Я предпочел бы, чтобы все касающееся до моей власти и все интересующее старейшин и народ было сообщаемо письменно, дабы предупредить ошибки и недоразумения, которые мы можем сделать…

Виллье торжествовал тактическую победу.