Русский флаг

А Дмитрий вспомнил тихую квартиру на Литейном, старушку с широким лицом, открывшую ему дверь, и бледную красивую женщину, которая не проронила ни слова до тех пор, пока не прочла письма мужа. Высокая, в черном платье, женщина не спеша двигалась по квартире, напряженно слушала Дмитрия, молитвенно складывала руки на груди при упоминании об опасностях и с какой-то особенной, грустной нежностью произносила имя Изыльметьева: "Ваня, Ванечка", — чуть-чуть надтреснутым голосом. "Ванечку обойдут, как обходили всю жизнь, — сказала она, когда Дмитрий упомянул об обещании царя. — Бог с ними, с наградами. Возвратился бы он поскорей. Мы очень одиноки…"

— Не все еще потеряно, — повторил Дмитрий Перовский. — Предстоит награждение ряда лиц, состоящих при Муравьеве, и ошибка может быть исправлена. Кстати, об орденах! Французский император принял в королевском дворце Англии орден Подвязки! Какая низость и забвение национальной гордости! Император французов украшает себя орденом, основанным в память о величайшем позоре французов в битве при Креси.

Но это не могло отвлечь мыслей Максутова от главного: почему в газетах ни слова о Петропавловске? почему молчат о наградах?

Перовский пожал плечами.

— Государственная политика не считается с желаниями отдельных лиц. Во всяком случае победа в Петропавловске — козырь! А козырей нынче немного. Естественно, что он приберегается до подходящего случая. Ждут, какова будет реакция лондонского парламента. Кажется, и командирам эскадры не удастся скрыть истину от своих правительств. Уже раздаются голоса, обвиняющие адмирала Прайса, вносятся запросы в палату общин. Оппозиционная печать требует примерного наказания офицеров. "Таймс" настаивает на реванше, — будущим летом можно ждать решительных действий на Востоке. Даже с участием линейных кораблей. Да, вы правы, если дело обстоит так, то было бы разумно принять решительные контрмеры… Справедливо, совершенно справедливо. Я думаю, что настояния Муравьева возымеют действие…

Вскоре Максутову удалось увидеть и наградные списки. Завойко был произведен в контр-адмиралы и награжден "Георгием" третьей степени и орденом Станислава. Офицеры и служащие порта произведены и награждены орденами св. Владимира и св. Анны. Изыльметьев, автоматически произведенный в следующий чин — капитан второго ранга, отмечен скромной наградой — орденом св. Владимира третьей степени, без банта. Исправить ничего не удалось.

Титулярный советник Зарудный продвинулся на одну ступеньку презираемой им иерархической лестницы: отныне он коллежский асессор.

Только что появилась книга "Правда об Англии и сказания о расширениях ее во всех частях света". Книгу раскупают бойко, заимствуя из нее гневные слова, обличающие вероломство и эгоизм Англии. Дмитрий нашел строки, ответившие его мыслям, его личным наблюдениям во время кругосветного плавания. "Англия поставила первым, непреложным правилом почитать везде и всегда врагом своим всякий народ, строящий корабли. Внимательно наблюдает она за портовыми работами всех государств, и ей кажется, что всякий корабль, рассекающий волны морей, вторгается насильственно в ее владения". Разве покойный Прайс держался других взглядов? Разве самый приход неприятельской эскадры в отдаленнейшую гавань России не был продиктован все тем же желанием уничтожить соперников на море? "Стоило Англии ступить ногою на какую-нибудь землю, на какой-нибудь берег, чтобы никогда уже не покинуть ее; с этой минуты она постепенно начинает развиваться, подаваться вперед, шириться, ежедневно отрезывать участок за участком, обирать последовательно целые народонаселения, уничтожать или угнетать их, так ловко, так повсеместно обвивает она ветвями своими ту почву, на которой единожды навсегда водворилась, что решительно вытесняет туземцев и сама же начинает вопиять о помощи, о захватах, когда эти народы требуют от нее достояния отцов своих!" "Весь Восток, со своим древним просвещением, стал коммерческой конторой, открытой для спекулятивного духа британской торговли…"

Но петербургских жителей больше волновали английские суда у северных берегов России.

Планы Непира в Балтийском море рушились.

Прошли лето и осень 1854 года, а соединенной англо-французской эскадре не удалось добиться успеха в Балтийском море. В течение всего лета первый лорд адмиралтейства торопил Непира, напоминая ему о том, что "пребывание союзного флота в Балтике должно ознаменоваться каким-либо результатом". Но результаты были самые плачевные — и не для Кронштадта или Свеаборга, а для командующих союзными эскадрами: адмирала Непира, французского адмирала Персеваля и прибывшего к ним на подмогу генерала Барагэ д'Илье.

После разгрома английского десанта в Ботническом заливе Непир ограничился блокадой залива и разведкой у русских берегов. Только в августе, на исходе лета, французы, понеся огромные потери, овладели Бомарзундом — пунктом, не имеющим серьезного стратегического значения. Посвятив много усилий рекогносцировке подступов к Свеаборгу, Непир так и не решился на штурм, находя крепость неприступной.