Русский фронт Первой мировой войны - 1976

Если выделение Генерального штаба изъяло всю оперативностратегическую часть из ведепия военного мипистра, то повое положение геперал-ипспекторов намного ограничивало его возможности влиять на боевую подготовку войск. «Я вполне сознаю,— писал военный министр А. Ф. Редигер,—что государю-пмператору необходимо иметь своих доверенных и надежных лиц, которые докладывали бы то, что видят во время своих инспекций помимо и независимо от военного министра» ⁹⁸.

В итоге последовательного выделепия из состава Военного министерства ряда органов нарушилась централизация военного управления в России. Военный министр А. Ф. Редигер в ноябре 1907 г. писал в Совет государственной обороны: «В военпом деле нс должно быть места ни двоевластию, пн многовластию. До 1905 г. это так и было — единственным ответчиком перед государом пмпгр.пором по долам iKinmoiii псдомггпа миля ни военный мнит-rj>; по н 1 НОГ» r. na Boemiuio министерства было выдо-лсио Главное управление Генерального штаба, во главе коего был поставлен вполне самостоятельный начальник Генерального штаба, а затем образованы также фактически независимые от Военного министерства четыре генерал-инспектора родов оружия. Таким образом, в настоящее время единое высшее военное управление распалось на шесть частей, а считая канцелярию Совета государственной обороны, даже па семь» ⁹⁹.

Такое положение нс было нормальным и его постепенно исправляли. Нововведения начались с больших перестановок лиц в высших органах военного управления. Они начались сразу же после освобождения вел. кн. Николая Николаевича от должности председателя Совета государственной обороны. Так, 13 (26) ноября 1908 г. был снят с поста начальника Генерального штаба Ф. Ф. Палицын — ближайший соратник вел. кн. Николая Николаевича. На его место 2 (15) декабря назначили В. А. Сухомлинова, который до того командовал войсками Киевского военного округа. Это был кавалерийский генерал, знаток своего рода войск. Он нередко выступал в печати со статьями, но скрывал! свое имя под псевдонимом Остап Бондаренко. Вскоре последовало падеппе еще одного сторонника великого князя — военного министра А. Ф. Редигера. Поводом послужило его выступление на закрытом заседании Государственной думы 23 февраля (8 марта) 1909 г., когда он подверг резкой критике высший командный состав русской армии, заявив, что среди генералов много бездарностей. Это вызвало возмущение придворных кругов. «После того, что произошло в Думе, — сказал ему Николай II, — вы потеряли авторитет в армии и мое доверие» ¹⁰⁰. Редигер был снят со своего поста. 11 (24) марта 1909 г. военным министром стал В. А. Сухомлинов. Это лицо вполне устраивало царя. Если Редигер проявлял известную лояльность по отношению к Думе, то Сухомлинов прямо заявил: «В Государственной думе я выступать не буду, государь этого не желает»¹⁰¹. Начальником Генерального штаба 14 (27) марта был назначен А. 3. Мышлаевский.

18 (31) августа 1909 г. Николай II приказал Сухомлинову разработать предложение о преобразовании центрального воен noro управления с целью устранения важнейших недостатков существовавшей организации Военного мппистерства. Такие предложения были подготовлены. По поручению военного министра опи 18 поября (1 декабря) 1909 г. были доложены царю начальником Генерального штаба Мышлаевским. Николай II все пх

в принципе одобрил. С конца 1909 г. началась их практическая реализация. .

Одной из первоочередных задач являлась реорганизация Генерального штаба. Еще раньше, 11 (24) ноября 1908 г., начальник Генерального штаба был подчинен военному министру. 7 (20) декабря 1909 г. он был лишен права самостоятельного доклада царю. Военный министр становится единственным докладчиком по делам своего ведомства. Оценивая этот опыт, русский военный писатель В. Ф. Новицкий писал, что он «лишний раз доказывает справедливость того положения, что подражание иностранным образцам лишь по внешности, без умения проникнуться идеями, одухотворяющими их, пс приводит пи к какому положительному результату. Выделение Генерального штаба в отдельное ведомство никогда не вынуждалось у пас естественными условиями нашего военного дела и явилось лишь как одна из случайных преобразовательных мер в пору нашей полной растерянности в конце япон с кой войны» ¹⁰².