Русский фронтир

– Металлоконструкции любой формы, любой сложности, любого размера, в любой точке Солнечной системы. Портальная экструзия. Рассчитываем порталы и открываем их одновременно в ядро Меркурия и в атмосферу Юпитера. Из меркурианского портала бьет струя жидкого железа, проходит через слой жидких углеводородов с Юпитера и тут же застывает. Причем снаружи это закаленная сталь, а внутри мягкое железо. Зонная закалка. Фактически ноу-хау, причем себестоимость – сущие гроши, – пояснила Паскаль.

– Как я понимаю, бизнес выстрелил?

– Да, первые двадцать лет я гребла деньги лопатой.

– А потом?

– Конкуренты. Наловчились то же самое делать, только из полимеров. Смешивают через порталы разнообразные углеводороды с планет-гигантов, греют через солнечные порталы, а на выходе сверхпрочный полимер. Заметно легче металлоконструкций. Дороже – да. Но легче. Точки Лагранджа – не резиновые, легкость там в почете. В конце концов я решила вернуться на Солнце. Возводить дистрикты по-прежнему выгодно. Не так, как раньше, конечно, но не все хотят держать свои данные в хранилищах Российской империи. Клиенты у меня будут всегда.

Александру позабавило, что собеседница назвала Империю «Российской». Последние годы это уточнение зачастую стали упускать, потому что Российская империя была единственной – других не было. В свое время так же опускали уточнение «Америки» и говорили «Соединенные Штаты» или даже просто «Штаты». С тех пор как Хелленмар занял непримиримую позицию по отношению к обычным людям, многие из них подали прошение и получили российское гражданство. Империя людей – так между собой называли они свой новый дом. Тем не менее Империя была именно Российской – вне зависимости от того, нравилось это кому-то или нет.

– Тридцать лет назад твой бизнес металлоконструкций перестал приносить сверхприбыль. Чем же ты занималась еще три десятка лет? – решила уточнить Саша.

– Путешествовала по системе. Прибилась к кавалькаде кометопроходцев. Они называли себя Пятимильным цирком.

– Цирк уродов? – вспомнила Вонг.

– Они называли себя экстремальными постлюдьми. В общем, с ними я посмотрела систему. Долетела до гелиопаузы, шагнула за край великой ударной волны, вдохнула межзвездный ветер свободы и повернула назад.

От слов Паскаль Александру пробрало холодом. Она не могла без содрогания думать, что даже там – в безумной дали от Солнца – живут люди… Люди ли? В бесконечном мраке и пустоте, среди летающих льдов, недостижимые для порталов, они лежат в своих крионических гробах, спя сном, что крепче смерти, чтобы за десятилетия преодолевать гигантские расстояния от одного смерзшегося куска углеводородов до следующего – на химической тяге, как какие-то дикари из двадцатого века… Несчастные. Впрочем, они сами выбрали такую жизнь.

– Представляю, сколько ты натерпелась, – поежившись, сказала Вонг.

– Даже не представляешь, – мрачно отозвалась Эрнестина. – Можно сказать, я вернулась другим человеком.

Они поговорили еще полчаса – Эрнестина была интересным собеседником, так что Вонг невольно прониклась к ней симпатией, а потом стало не до бесед. Начали прибывать остальные желающие поучаствовать в создании кластера губерний.

Первыми появились ПАКи на крейсере «Тянчень» – сразу человек десять. Пан-Азиатская Коалиция гордилась тем, что смогла объединить всю монголоидную расу, но среди ПАКов ожидаемо заправлял японец – мистер Такамура. ПАКи мельтешили по кокону с какими-то приборами – измеряли поля, гомонили и косились на Вонг. Создатели «Красного берега» постарались на славу, улучшая китайский геном для своих целей, – Вонг была высокой, метр семьдесят пять, стройной и прямоногой. Картину дополняла копна белоснежных волос и золотые глаза. Вонг не была альбиносом – брови были черные как смоль, но вот волосы на голове – белее снега. Радужку глаз покрывало настоящее золото – отличительная черта «цонминьну», ученых-рабов тогдашнего китайского режима.

Мистер Такамура был почтителен и надменен одновременно. Как и сказала Эрнестина, ПАКи считали Вонгов своей законной собственностью. Пришлось поставить на место и их тоже. Тем не менее Саше ПАКи понравились – они люди, а значит, практически свои.

Затем к кокону причалило «Приключение». Это был огромный – сорока километров в длину – пузатый солнечный крейсер, разительно напоминавший «маузенганды» времен Прародительницы Вонг. Пять независимых ядер. Прямоточная пушка Дирака во всю длину корпуса. Из такой можно снести губернию одним выстрелом. И где только откопали подобный раритет?

Александру скрутило от нехорошего предчувствия. Она словно вернулась в детство, в комнату на вершине губернии, чтобы смотреть, как приближается шторм, готовый пожрать целый кластер, и мама тянула ее за руку – на борт присланного за ними крейсера…