Русский генофонд на Русской равнине

Эти три примера иллюстрируют обычную ситуацию, когда в результате популяционных исследований структура генофонда объективно и детально изучена. Однако полученные ответы лежат в иной плоскости, нежели вопросы безопасности, стабильности, сохранности, благополучия или же разрушения генофонда. Мы знаем структуру генофонда, но как нам её интерпретировать, как решить, «благополучен» генофонд или же нет?

Положим, уровень подразделённости ещё кое-как можно считать показателем стабильности, хотя для этого надо его сравнить со «стандартами» данного региона. Но следует ли рассматривать обеднённость структуры генофонда саамов как негативное явление или же в нём можно видеть результат успешной адаптации? Зная, казалось бы, весь «генетический портрет» — как решить, хорош он или плох для генофонда? А в случае генофонда Кавказа главная закономерность, очевидно, и вовсе нейтральна, как бы ни оценивать «благополучие» генофонда — в демографических или же в медицинских терминах. То есть география генофонда вообще не имеет ни положительной, ни отрицательной окраски.

Как же отыскать связь между структурой генофонда и тремя угрозами стабильности генофонда — разрушением этой структуры, генетическим грузом и численностью населения? Для этого стоит взглянуть на те популяции, где изучены все три параметра: структура генофонда, наследственные болезни и динамика численности.

ТРИ ОПАСНОСТИ. ПОДСТЕРЕГАЮЩИЕ ГЕНОФОНДЫ

Итак, теперь у нас есть все три симптома, которые могут сигнализировать о неблагополучии генофонда. Первый симптом — разрушение структуры генофонда. Это ведомство геногеографии. Второй симптом — наследственные заболевания. Их изучает медицинская генетика. Третий симптом — сокращение численности. Это уже область демографии. Присмотримся же к тому, связаны ли эти три симптома и действительно ли они говорят о неблагополучии генофонда?

Для простоты мы рассмотрим три примера — три генофонда. И для каждого попробуем оценить все три симптома. Зададим всем трём генофондам одни и те же вопросы. Каково «состояние здоровья» структуры генофонда — устойчива она или разрушается? Каков груз наследственных болезней? Какова демографическая ситуация? Наша задача — выяснить, какие причинно-следственные связи существуют между всеми тремя факторами: структурой генофонда, грузом наследственных болезней и демографией. Это и будет научный ответ на вопрос о том, что считать деградацией генофонда, разрушается ли генофонд или устойчив к потрясениям.

В качестве нити в лабиринтах поиска научных ответов, сразу забежим в конец и скажем читателю основной вывод. Связь между генофондом, наследственной патологией и демографией реально существует. Но эта связь неоднозначна, и для разных генофондов различна. Упрощать эту связь, подменять общее частным, придавать одному из аспектов этой связи силу всеобщего закона — очень опасно.

ГЕНОФОНД ШАПСУГОВ;

Демография — «плохо»,

Заболеваемость — «плохо»,

Генофонд — «отлично».

Уникальным примером такой всесторонне изученной популяции являются шапсуги, одно из подразделений адыгейцев Северного Кавказа [Балановская и др., 1999, 2000; Почешхова, 2004].

Рис. 10.4.3. Динамика генофонда шапсугов во времени (карты главных компонент по данным о фамилиях в 6 поколениях)

^{A. Первое поколение (современность).}

^{Б. Третье поколение.}

^{B. Пятое поколение.}

^{Г. Шестое поколение (около 150 лет назад).}

ДЕМОГРАФИЯ. Демографические изменения, произошедшие с этим народом, можно назвать драматическими. До присоединения к России Северо-Западный Кавказ населяли главным образом адыги (черкесы), которых насчитывалось более двадцати племён общей численностью 1–4 млн. человек [Берже, 1858 (1992); Щербина, 1910; Хотко, 2001].

Присоединение к России — Кавказская война — продолжалось более ста лет. Это было покорение региона, все мужчины которого носили оружие.

Гражданского населения не было, и поэтому сокращение численности в результате военных действий было драматическим.

Когда Кавказ был окончательно покорёен, всё его оставшееся население рассматривалось как «неблагонадёжное». Поскольку оно номинально было мусульманским, им было предложено эмигрировать в Турцию. Тех же, кто не захотел уезжать, переселили на равнину.