Русский генофонд на Русской равнине

Определяя, есть ли генетический фундамент у расы или нет его, подтверждает ли генетика основы антропологии или опровергает их, мы обязаны строго следовать рамкам науки. Любое отклонение от точного знания науки в угоду переменам ветра в обществе, в угоду полунауке будет только способствовать процветанию этого деспота. Оба противоположных отклонения — и отрицание существования рас, и расизм любой расцветки — могут лишь дезориентировать людей, доверяющих науке. Поэтому задача науки — не решая вопросы добра и зла, точно сформулировать те выводы, на которые может опереться человек, ищущий научные ориентиры при осмыслении мира. И не потакать полунауке, которая может использовать эти выводы в любых своих целях. Она с одинаковым успехом использует одни и те же данные науки и для обоснования расизма, и для обоснования «несуществования» рас. Поэтому, не оглядываясь на опасность с обеих сторон и положась на добрую волю и здравый смысл читателя, попробуем выяснить, какова же реальная картина соотношения генетики и расы.

§ 1. Генетический фундамент расы

При рассмотрении генетического аспекта расы обычно привлекают внимание две стороны проблемы.

ГЕНЕТИЧЕСКИЙ ФУНДАМЕНТ ОТДЕЛЬНЫХ РАСОВЫХ ПРИЗНАКОВ

Первая сторона проблемы связана с вопросом о наследовании расовых признаков. Их высокая наследуемость не только постулируется антропологией, но и была косвенным образом показана. Однако успехи молекулярной генетики пробудили надежды на то, что вскоре можно будет не только констатировать наследуемость, но и выявить конкретные гены, принимающие участие в генетической детерминации тех конкретных признаков, по которым выделяются расы. Это звучит очень заманчиво: почему-то представляется, что генетика, дав «генетический паспорт» расы, тем самым её «легализует» и даст ей право на научно обоснованное существование в тени генетики. В основе таких ожиданий лежит, скорее всего, вера в неограниченное могущество молекулярной генетики, в истинную научность только того, что показано на молекулярном уровне, и забвение тех важных и действительно научных реалий, которые уже давно созданы этнической антропологией.

Экспансия молекулярной генетики уже захватывает антропогенетику. Порою приходится слышать, что антропогенетику представляют как будущий частный раздел молекулярной генетики человека, задача которого — изучить генетическую обусловленность антропологических признаков. А вовсе не как популяционную генетику человека, в рамках которой антропогенетикой уже давно получены много более важные результаты.

Однако за этими ожиданиями, скорее всего, последует разочарование. Успехи молекулярной генетики в выявлении генетических основ мультифакториальных заболеваний (таких, которые определяются не одним, а многими генами — например, ишемическая болезнь сердца, бронхиальная астма, сахарный диабет), несмотря на чрезвычайные усилия и огромные материальные затраты мирового сообщества, очень скромны, чтобы не сказать более. Дело в том, что взаимодействие многих генов при определении полигенного признака (а именно такими в большинстве своем являются как расовые признаки, так и мультифакториальные заболевания) представляет слишком сложную систему, для анализа которой недостаточно знать эти гены «в лицо». Даже если мы всех их «узнаем», может оказаться, что это будут гены с малыми фенотипическими эффектами. Даже если, к радости генетиков, обнаружится, что хотя бы некоторые расовые признаки контролируются «главными генами» (как предполагается сейчас для пигментации), история изучения моногенной наследственной патологии с её сложной и столь полиморфной клинической картиной показывает, сколь далеко такое знание «главных генов» от точного предсказания фенотипической картины. Но еще важнее, быть может, другое. Даже узнав генетическую подоплёку расовых признаков, мы не получим нового научного знания о самой расе: эти знания уже добыты этнической антропологией, собраны и научно обобщены. Генетике останется лишь уточнить, конкретизировать эти знания, но принципиально нового здесь ей добавить просто нечего.