Русский генофонд на Русской равнине

Из всех путей воссоединения антропологии с генетикой география генофонда становится сегодня кратчайшим путем. И именно он положен в основу нашей книги. Он обещает быть плодотворным потому, что именно на этом пути и генетика, и антропология начинают изучать не гены или фены, а то, что их в действительности интересует — историю и географию популяций.

2.2.ГЕНЕТИКА И РАСЫ [16]

§ 1. Генетический фундамент расы: Как наследуются расовые признаки — Но это не важно для проблемы расы — Расы перед судом генетики — Расовые классификации популяций — Статистическая проверка классификаций — Картографическая проверка классификаций — Оправдательный приговор

§ 2. Миф о несостоятельности рас: Пятнадцать процентов — Много или ничто? — Существуют ли популяции? — Существуют ли расы? — Существуют ли народы? — Существуют ли индивиды? — Существуют ли звезды? — Популяции не существуют, но их деревья опровергают расы? — Миф, миф, миф…

§ 3. Генетические свидетельства: Как генетики нашли расы — Но не узнали их — Придумали классификацию — И её опровергли — Незнакомы с предметом — Но его модно отрицать — «Лысенковщина» для генетики — «Антирасизм» для антропологии

Никогда разум не в силах был определить добро или зло, или даже отделить зло от добра, хотя бы приблизительно; напротив, всегда позорно и жалко смешивал; наука же давала разрешения кулачные. В особенности этим отличалась полунаука, самый страшный бич человечества, хуже мора, голода и войны, не известный до нынешнего столетия. Полунаука — это деспот, каких еще не приходило до сих пор никогда. Деспот, имеющий своих жрецов и рабов, деспот, пред которым всё склонилось с любовью и суеверием, до сих пор немыслимым, пред которым трепещет даже сама наука и постыдно потакает ему.

Ф. М. Достоевский. «Бесы»

Разрыв наук, взаимосвязанных по своей природе, не проходит для них бесследно. И если антропогенетика, вынужденно утратив органичную связь с антропологией, стала порой страдать, на наш взгляд, поверхностными суждениями, то антропология пострадала значительно сильнее.

Блестящие достижения этнической антропологии в разработке проблем рас и антропологических типов подверглись такому шквалу «антирасистской» критики, что даже упоминание о них считается в мировой науке дурным тоном. Понятно, что эта ситуация связана с борьбой с расизмом, то есть с неправомерным переводом биологических различий между людьми в плоскость их различий по способности к социальному успеху, социальной адаптации. Однако с водой выплескивается и ребенок. Борьба с ненаучным отношением к биологическому многоообразию человека переходит в печальный отказ от разработки расовых классификаций на строго научной основе. Ведь каждый из нас биологически неравен любому другому, отличен от него. И эта биологическая многоликость — залог устойчивости и процветания нашего вида. Надо ли говорить, что научные классификации не имеют отношения ко всему, что наносит ущерб достоинству человека, служит средством разжигания розни и обоснованием антигуманных действий?