Русский генофонд на Русской равнине

Во-первых, обширными знаниями о взаимном сходстве и истории популяций — ведь практически каждый народ на Земном шаре изучен (и, как правило, изучен очень хорошо) антропологами. Когда генетика еще лишь начинает описывать и сравнивать популяции, антропология уже знает «кто на кого похож» и «кто от кого произошёл». И генетик может проводить свои исследования не в неизведанных дебрях, а в местах, разведанных и исхоженных антропологами, местах, для которых составлены подробные описания и карты. Это практичнее, удобнее и несравненно полезнее, поскольку уберегает генетиков от запоздавших на сто лет «открытий».

Во-вторых, антропология дольше изучает популяции человека, и накопила, путем проб и ошибок, большой методологический опыт. Генетика может, конечно, сама «открыть» типологический подход и со временем убедиться, что этот путь не ведет никуда. Но генетика может учесть богатый опыт антропологии в этом отношении. Генетика, наверное, смогла бы и сама придти к открытию географического метода, но вряд ли он достигнет той полноты и выстраданности, как географический метод в антропологии (раздел 4.4.). То же самое относится к крайностям миграционизма и изоляционизма, нумерической таксономии и принципу неравноценности признаков — все эти крайности уже пройдены антропологией, найдены их плюсы и их минусы. И генетик может сэкономить свое время и не тратить свои силы в научных баталиях, отстаивая, например, миграционизм — достаточно лишь заглянуть в антропологические работы, чтобы найти аргументы в пользу этой концепции, но при этом убедиться, что аргументов против — не меньше. Методологический опыт антропологии бесценен для молодой молекулярной генетики — он уберегает её от наивных крайностей, передавая из рук в руки зрелый взгляд на общий предмет исследования.

ЧЕМ ГЕНЕТИКА МОЖЕТ ПОМОЧЬ АНТРОПОЛОГИИ?

Не меньшим. То, что союз с антропологией был бы плодотворен для генетики, это бесспорно и осознается уже многими «этногеномиками». Но не столь очевидной кажется антропологам необходимость возвращения генетики в лоно антропологии — не как гостьи, а как необходимой составляющей части исторической антропологии. Поэтому подробнее, на четырех примерах, рассмотрим обратную сторону — почему популяционная генетика так нужна исторической антропологии?

1. ГЕТЕРОГЕННОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ. ЧЕМ ОНА ВЫЗВАНА?

Главной задачей геногеографии является познание «ареальной» изменчивости генофонда — генетической изменчивости в пределах его ареала.

Мы даже считаем, что название «ареальная генетика» более полно отражает дух и букву этой науки, чем традиционное название «геногеография». Проблема ареала близка и исторической антропологии. Её важной задачей является выделение антропологического типа, которое предполагает оконтуривание его ареала. В генетике изучение ареальной изменчивости основывается на хорошо разработанной теории и моделях пространственной дифференциации популяций. Эти теории и модели необходимы антропологии.

Например, антропология пространственные различия в антропологическом составе популяции традиционно трактует исключительно как свидетельство формирования этой популяции из разных источников (как вариант — проявление субстратных и суперстратных антропологических типов). Геногеография, наблюдая аналогичную картину в генофонде, допускает возможность возникновения территориальной гетерогенности вследствие внутренних процессов саморазвития, присущих генофонду под действием систематических и случайных факторов (простейший вариант — в результате дрейфа генов). Антропологией же пространственная гетерогенность рассматривается лишь как свидетельство гетерогенного происхождения.

Воссоединение генетических и антропологических исследований помогло бы антропологии различать эти принципиально разные ситуации.

К тому же у современной популяционной генетики человека появился и новый инструмент — однородительские ДНК маркёры, передающиеся «единым текстом» от матерей к дочерям, внучкам и правнучкам или же от отцов к сыновьям, внукам и правнукам. Знание этих «текстов», изучение распространения, истории и географии их видоизменений намного «прицельнее» позволяет прослеживать миграции, выявлять их источники и примерные пути. Этот инструмент создаёт уникальную фактографическую базу, недоступную ранее антропологии и позволяющую давать точную оценку эффективности миграций, обнаруживать источники и определять время миграционных событий.