Русский язык в зеркале языковой игры

Именно необычность ситуации (встреча двух кривых) вскрывает каламбурные возможности выражения «беседовать с глазу на глаз» и вызывает комический эффект — хотя здесь-то как раз это выражение употреблено совершенно точно!

(3) «Не рой другому яму»—принцип не для могильщиков(Эмиль Кроткий). Кроткий выбирает ту (едва ли не единственную) профессию, где известное выражение «Не рой яму ближнему» понимается буквально.

(4) Обедал знатный римлянин, всегда весь окруженный паразитами. Этот отвратительный обычай укоренился в Риме и не лишал гостей аппетита(Тэффи «Древняя история»).

Автор прикидывается невеждой, который не знает, что в Древнем Риме слово «парасит» могло называть нахлебников-сотрапезников, и именно они (а не насекомые) кишели вокруг обедающего патриция.

(3) Боевой клич индейцев. «Не стой под стрелой!»(Г. Малкин).

Известное правило техники безопасности «Не стой под стрелой!» получает новый смысл в ситуации с индейцами, с которыми в нашем сознании прочно ассоциируются, разумеется, не стрелы подъемных кранов, а стрелы, выполняющие совсем другую функцию (но тоже исключающие небрежное обращение с ними).

2) Второй тип создания каламбурной многозначности имеет противоположную направленность: описываемая ситуация вполне обычна, но сами говорящие не вполне обычны — иностранцы, дети, русские, не вполне владеющие литературным языком и т. д. Несколько примеров.

(6) Бабушка сказала внучке.

—А дождь так и жарит сутра.

Внучка, трехлетняя Таня, тотчас же стала внушать ей учительским голосом: —Дождь не жарит, а просто падает с неба. А ты жаришь мне котлету(К Чуковский, От двух до пяти).

(7) Немка: мой муж был большой любовник ходить на охоту(А. Чехов, Из записных книжек).

(8) На вокзале иностранка подзывает носильщика:

— Эй, насильник, эй, потаскун! Возьми меня первую!

3) Весьма удобными для создания каламбурной многозначности оказались иносказания, в частности басни, с их смысловой двуплановостью (описываются Животные и предметы, но имеются в виду люди): каждый план индуцирует свое понимание того или иного слова.

Как счастье многие находят Лишь тем, что хорошоНа задних лапках ходят.

(И. Крылов, Две собаки).

Бутылку осудили за пьянство, а она оказалась невинной(Ф. Кривин).

Контекст в целом (ситуация суда) диктует одно понимание слова ( невинная= ‘не виноватая’), а категориальные свойства описываемой вещи (бутылки)—другое ( невинная= 'не из-под вина’).

4)В юмористических журналах и в газетных отделах юмора широкое распространение получили два способа создания каламбурной двузначности.

Один способ заключается в несоответствии между текстом и заголовком к нему: заголовок заманивает на проторенный путь, который оказывается ложным. Вот пример — небольшой рассказ на 16-ой странице «Литературной газеты».

Старость отступает

Возвращаясь домой, пенсионер И. И. Иванов столкнулся в подъезде с хулиганом. И. И. Иванову пришлось отступить.

Еще более популярен другой, синтетический способ, объединяющий возможности словесного и изобразительного юмора. Каламбур здесь возникает благодаря несоответствию рисунка и подписи к нему.

Иллюстрацией может послужить помещенное в «Крокодиле» «житие» одного молодого человека, который:

«ночи просиживал за классиками»(на рисунке: Ночь. Луна. За памятником Пушкина герой и его собутыльники «содвигают стаканы»);

«дня не сидел без дела»(герой, застенчиво потупившись, стоит перед столом следователя, поглаживающего папку с надписью «Дело №»);

«и вообще далеко пошел»(герой под конвоем отправляется в места не столь отдаленные).

5) Еще один интересный и очень популярный вид каламбурной многозначности—«межте кетовая» многозначность. Она возникает при переделке широко известных выражений. Многозначность возникает не в самом перелицованном тексте (он однозначен!), а из сопоставления этого текста с текстом исходным, разительно отличающимся по смыслу.

Сюда относятся переделки пословиц и поговорок (примеры мы уже приводили, см. особенно гл. Лексика), а также переделки широко известных стихов, песен и т. п. Вот удачные, на наш взгляд, переделки бодрой советской песни «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью». Одна из них принадлежит Г. Малкину: