Русский коммунизм (большевизм)

После окончания университета он поступает на работу в журнал "Русское слово" и вскоре становится его фактическим руководителем, сделав "русское слово" вторым после возглавляемого Чернышевским "Современника" органом русской революционной пропаганды.

За свою революционную деятельность Писарев с 1862 по 1866 год находился в одиночном заключении в Петропавловской крепости.

Формирование философских взглядов Писарева шло несколько другим путём, чем у его единомышленников - Чернышевского и Добролюбова. Как и у них, его философской основой в России были Белинский и Герцен, но что касается европейской философии, то тут было некоторое различие. Если Чернышевский и Добролюбов опирались на диалектику Гегеля и материализм Фейербаха, то Писарев, помимо этих немецких философов, использовал в начальной стадии своего философского образования произведения вульгарных материалистов Бюхнера, Фогта, Молешота, в работах которых его привлекало усиленное подчёркивание ими значение естественных наук. В то же самое время, Писарев решительно отвергал реакционные взгляды вульгарных материалистов в области политики.

Кроме того, при создании своих философских теорий в области естественных наук Писарев делал упор на труды Дарвина, став первым пропагандистом дарвинизма в России.

Часть 2. Диалектический материализм Писарева

Писарев утверждал, что основой мира является вечно движущаяся и вечно изменяющаяся материя. Поэтому все законы природы существуют объективно, а не вносятся в мир сознанием человека или каким-либо внечеловеческим разумом: "Все законы природы одинаково обширны и непоколебимы, не терпят исключений, потому что все они одинаково вытекают из необходимых и вечных свойств беспредельного мирового вещества".1

В вопросах об источниках, содержании и границах познания Писарев стоял на позициях материализма. Он считал, что источник человеческого познания содержится в действительных явлениях природы и поэтому ощущения человека дейцствительно отражают то, что происходит в окружающем мире. Человек в процессе познания постепенно поднимается до понимания общих законов природы.

Будучи материалистом, Писарев стоял на позициях опытного познания окружающего мира. В своей статье "Схоластика XIX века" он об этом писал следующее: "Самое твёрдое убеждение разрушается при столкновении с очевидностью. Проведите это начало во все сферы мышления, и вы получите материализм. Очевидность есть лучшее доказательство действительности".2

Исходя из приоритета опытного знания, Писарев основными средствами познания считал метод индукции и эксперимент.3

Однако, Писарев никогда не был чистым экспериментатором и признавал большое значение абстрактного мышления в процессе познания. В своей статье "Промахи незрелой мысли" он, говоря об отношении мышления (мечты) к действительности, отмечал: "Моя мечта может идти совершенно в сторону, туда, куда никакой естественный ход событий никогда не может прийти. Разлад между мечтой и действительностью не приносит никогда вреда, если только мечтающая личность серьёзно верит в свою мечту и, внимательно вглядываясь в жизнь, добросовестно работает над осуществлением своей фантазии". К этому высказыванию Писарева очень положительно отнёсся Ленин, цитируя его в своей работе "Что делать?" (1902): "Вот такого рода мечтаний, к несчастью, мало в нашем движении".3

Являясь философом-материалистом, Писарев был непримиримым врагом философии, оторванной от решения практических задач. По его словам: "Флософия получит право участвовать в картине цивилизации настолько, насколько она содействует развитию и изменению жизненных отношений".4

Свои материалистические взгляды он отстаивал в постоянной борьбе с различными идеалистическими системами. Он считал, что эпоха идеализма в философии закончилась, и идеалистические системы потеряли право на существование. В своей статье "Схоластика XIX века" он предложил "сдать в архив стройные, красивые, величественные системы идеализма, внутри которых темно, сыро и холодно, как в готическом соборе".5

По мнению Писарева, идеализм или, как он его называл, "умозрительная философия" - это "пустая трата сил, бесцельная роскошь, непонятная для толпы, нуждающейся в хлебе". Идеалистами, по его мнению, могут быть только те люди, "которых не помяла ни железная рука повседневных забот и которым приятно носиться в отвлечённых пространствах, вместо того чтобы смотреть на горе окружающих людей и помогать им делом и советом".6