Читаем Русский крест: Литература и читатель в начале нового века полностью

Россия («Русь») представлена в националистическом дискурсе как территория сакральная, на которую покушаются «враги» (иноязычные, иноземные, «Сэмы», евроатлантисты и прочие «чужие»); русский народ – как святой и богоносец; русская культура и литература – как «культура совести, ее вершины неразрывно связаны с благодатью, с Божественными энергиями воздействия на мир» (М. Любомудров), в ней главное – «спасение души» (О. Б. Сокурова); русский писатель (особенно поэт ) как священный пророк, часто – погубленный «врагами» (отсюда – поразительная живучесть мифа об убийстве русского поэта Сергея Есенина и равнодушие к смерти других поэтов, «чужих» по крови, как Осип Мандельштам, или по убеждениям и привязанностям – Владимир Маяковский, Марина Цветаева). «Национальные» беды и «коварная национальная политика» идут от международного заговора против России. В этом дискурсе с «врагами» надо бороться «штыком», на уничтожение; диалог (полемика) невозможны. «Глобализм» выступает как эвфемизм «американизма», который, в свою очередь, является эвфемизмом «еврейского духа». «Многие особенности т. н. „американской культуры“ являют собой как бы опредмеченное еврейское сознание» (М. Любомудров). То есть как авторы ни стараются пользоваться словами-заменителями или метафорическими фразеологизмами, дискурс обнажает явный антисемитизм: «Причем создателям подобных художественных произведений не обязательно быть ортодоксальными иудаистами, регулярно посещающими синагогу» (М. Любомудров), – достаточно происхождения.

Постоянно воспроизводится миф о всемирном еврейском заговоре и владычестве.

На самом деле этот дискурс во многом, если не во всем, соответствует советскому: стоит лишь заменить эпитет «русский» на «советский», православие – на советскую идеологию, марксистско-ленинское – на священное наследие, узко-национальное – на социалистическое, так в результате совпадут и «враги», и «предатели» отечества и отечественной культуры (США, Израиль, НАТО; после «советского времени» к этому набору прибавились еще и глобализм, Европейский Союз, ОБСЕ; в начале XXI века – страны Балтии, теперь еще Польша, Украина и Грузия).

«Исторической» идеологии газеты «Завтра» («Русское историческое время переломано, как хребет. <…> Все огромное туловище государства зыбко колеблется, валится на бок, не в силах воздвигнуть могучую стать. Хрупкий кристаллик новой русской государственности взращивается среди кромешной схватки эпох» – А. Проханов) соответствует новоимперский националистический дискурс. Главным «героем» новоимперской истории А. Проханов назначает Сталина, который, «укрощая огненный большевизм, ввел „белую“ имперскость в „красный“ контекст, поместил „допетровских“ Александра Невского и Дмитрия Донского рядом с офицерами в золотых погонах». Сталин Прохановым поставлен в следующий пантеон: Сталин – Франко («подарил стране долгожданное единство») – Дэн Сяопин. Путин, по Проханову, действует в верном направлении («выхватил из всепожирающего пожара „демократии“ слова и музыку советского гимна, Красное знамя Победы и ввел их в число государственных символов»). Но, собственно говоря, историческая концепция Проханова симметрична путинскому завету «все это наша история». Вот что пишет Проханов в передовой статье «газеты Государства Российского»: «„Метаистория“ – материнское лоно, откуда чередой исходили Киевская Русь, Московское царство, Петербургская империя, красное государство Советов. Чрево, где теперь созревает дивный эмбрион „Пятой Империи“». «Кто более матери-истории ценен?» Несомненно, все периоды, ибо все они – ее дети. Мы, живущие на переломе эпох, не оказываем предпочтения ни одной из уже исчезнувших, но испытываем к истории России сыновнее чувство, «священное благоговение».

Дискурсы государственной идеологии и идеологии государственничества (Проханов) во многом совпадают. Высокий рейтинг Путина связан и с популярностью реваншистской идеологии. Председатель Комиссии Общественной палаты по вопросам толерантности и свободы совести, директор Института этнологии и антропологии РАН Валерий Тишков заявил, что около 53 % граждан РФ поддерживают сегодня лозунг «Россия для русских». Приводя эти данные, газета «Завтра» возмущается приговором, вынесенным устроившему резню в московской синагоге А. Копцеву – как приговору, способствующему «дестабилизации социально-политической обстановки в Москве». Идеология национальной «ущемленности» приводит к возрождению пафоса великодержавности – по мнению государственников, к «стабильности».

Получается, что лозунг «Россия для русских» есть естественное продолжение лозунга «Все это наша история», находится с ним в одном дискурсе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4
Россия между революцией и контрреволюцией. Холодный восточный ветер 4

Четвертое, расширенное и дополненное издание культовой книги выдающегося русского историка Андрея Фурсова — взгляд на Россию сквозь призму тех катаклизмов 2020–2021 годов, что происходит в мире, и, в то же время — русский взгляд на мир. «Холодный восточный ветер» — это символ здоровой силы, необходимой для уничтожения грязи и гнили, скопившейся, как в мире, так и в России и в мире за последние годы. Нет никаких сомнений, что этот ветер может придти только с Востока — больше ему взяться неоткуда.Нарастающие массовые протесты на постсоветском пространстве — от Хабаровска до Беларуси, обусловленные экономическими, социо-демографическими, культурно-психологическими и иными факторами, требуют серьёзной модификации алгоритма поведения властных элит. Новая эпоха потребует новую элиту — не факт, что она будет лучше; факт, однако, в том, что постсоветика своё отработала. Сможет ли она нырнуть в котёл исторических возможностей и вынырнуть «добрым молодцем» или произойдёт «бух в котёл, и там сварился» — вопрос открытый. Любой ответ на него принесёт всем нам много-много непокою. Ответ во многом зависит от нас, от того, насколько народ и власть будут едины и готовы в едином порыве рвануть вперёд, «гремя огнём, сверкая блеском стали».

Андрей Ильич Фурсов

Публицистика
Чем женщина отличается от человека
Чем женщина отличается от человека

Я – враг народа.Не всего, правда, а примерно половины. Точнее, 53-х процентов – столько в народе женщин.О том, что я враг женского народа, я узнал совершенно случайно – наткнулся в интернете на статью одной возмущенной феминистки. Эта дама (кандидат филологических наук, между прочим) написала большой трактат об ужасном вербальном угнетении нами, проклятыми мужчинами, их – нежных, хрупких теток. Мы угнетаем их, помимо всего прочего, еще и посредством средств массовой информации…«Никонов говорит с женщинами языком вражды. Разжигает… Является типичным примером… Обзывается… Надсмехается… Демонизирует женщин… Обвиняет феминизм в том, что тот "покушается на почти подсознательную протипическую систему ценностей…"»Да, вот такой я страшный! Вот такой я ужасный враг феминизма на Земле!

Александр Петрович Никонов

Публицистика / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Россия. Уроки прошлого, вызовы настоящего
Россия. Уроки прошлого, вызовы настоящего

Новая книга известного автора Николая Лузана «Россия. Уроки прошлого, вызовы настоящего» не оставит равнодушным даже самого взыскательного читателя. Она уникальна как по своему богатейшему фактическому материалу, так и по дерзкой попытке осмыслить наше героическое и трагическое прошлое, оценить противоречивое настоящее и заглянуть в будущее.Автор не навязывает своего мнения читателю, а предлагает, опираясь на документы, в том числе из архивов отечественных и иностранных спецслужб, пройти по страницам истории и понять то, что происходило в прошлом и что происходит сейчас.«…2020 год — високосный год. Эти четыре цифры, как оказалось, наполнены особым мистическим смыслом. Апокалипсис, о приближении которого вещали многие конспирологи, едва не наступил. Судьбоносные события 2020 года привели к крушению глобального миропорядка и наступлению новой эпохи. Сегодня сложно предсказать, какую цену предстоит заплатить за входной билет в будущий новый мир. Одно не вызывает сомнений: борьба за него предстоит жестокая, слабого в ней не пощадят».В книге содержится большое количество документальных материалов, однако она читается на одном дыхании, как захватывающий детектив, развязку которого читателю предстоит найти самому.

Николай Николаевич Лузан

Публицистика / История / Образование и наука