Русский мат, бессмысленный и беспощадный, на войне и военной службе

В Красной армии на долгое время забыто было удивительно точное наблюдение М.И. Драгомирова: «У иных грубость считается силой характера. Там, где человек привык всего бояться, где его энергия притуплена, самостоятельность преследуется, как нечто вредное, там он по необходимости будет бояться и неприятеля; не настолько, может быть, чтобы бегать от него при первой стычке, но настолько, чтобы носить вечно с собой язву нравственного убеждения в невозможности его победить»[100]. Забыта была и уничтожающая характеристика ругателей и сквернословов известного военного теоретика А.Е. Снесарева: «Грубияны чаще всего трусы, а дерзость служит им ресурсом, заменяющим отсутствующее нравственное влияние»[101].

Сквернословием и рукоприкладством дело, однако, не ограничивалось. Подавление личности подчиненного при помощи грубости, брани и кулака есть только первые шаги на пути морального падения военного руководителя, за которыми закономерно следует применение оружия. В начале войны самому председателю Государственного комитета обороны (ГКО) И. В. Сталину пришлось предпринимать меры по ограничению распространения бессудного насилия и необоснованного применения оружия командным составом Красной Армии. Приказ № 0391 от 4 октября 1941 года «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями» требовал восстановить в правах метод убеждения и «разъяснять начальствующему составу, что самосуды, рукоприкладство и площадная брань[102], унижающая звание воина Красной Армии (выделено нами. — С.З.), ведут не к укреплению, а к подрыву дисциплины и авторитета командира»[103].

Меры верховного командования несколько снизили масштабы бессудной расправы, однако использование метода убеждения нередко подкреплялись рукоприкладством до самого конца войны, особенно в боевых частях (пехота, танковые войска) на переднем крае. «Расстрельные» аргументы 1941–1942 годов сменили в 1943–1944 годах аргументы «палочные». Об этом имеется масса свидетельств ветеранов, как, например, воспоминания Героя Российской Федерации генерал-лейтенанта В.П. Брюхова о «риторике» маршала Г.К. Жукова во время трудных боев 5-й гвардейской танковой армии за г. Золочев (Украина) в 1944 году: «Командный пункт потрясала отборная брань: “Трус, подлец, негодяй, ничтожество…”. Маршал размахивал перед носом комкора палкой и казалось вот-вот его ударит. Натешившись и доведя командира до невменяемого состояния, маршал на прощание махнул палкой и пригрозил: “Не возьмешь Золочев — сниму с должности, отдам под трибунал”»[104].

Николай Яковлевич Кузнецов записывал во фронтовой дневник 15 февраля 1942 года: «Встретился с генералом Вахитовым (ген. л-т Ф.И. Вахитов — С.З.). Я думал — будет генералом, хоть ругаться матом не будет, нет, все равно кроет, невзирая на ранги и чины»[105].

Николаю Николаевичу Никулину довелось подслушать в каком стиле общался по линиям связи с командирами дивизий (!) его командарм И.И. Федюнинский: «“Вашу мать! Вперед!!! Не продвинешься — расстреляю! Вашу мать! Атаковать! Вашу мать!.. ”»[106]. Приведем еще одно высказывание фронтовика Великой Отечественной: «Новый командир дивизии обладал неподражаемой способностью всех и вся крыть трехэтажным матом. Особенно свирепствовал во время неудачных боев: создавалось впечатление, что ругательствами [он] пытается прикрыть отсутствие собственных военных знаний (выделено нами. — С.З.)»[107]. Разгадка главной причины зла, правильно вскрытой автором записок Д. Коробковым, заключается в отсутствии военных знаний — вот что заставляло морально подавлять людей отдельных представителей офицерского корпуса в годы войны и заставляет прибегать к этой практике и поныне. В том и состоит объяснение феномена коловращения мата в военной среде и одновременно заключается его главная опасность, что большие и малые начальники, практикующие такую форму речевой коммуникации, как правило, бывают связаны одной общей чертой — профессиональной некомпетентностью. Именно поэтому большие невежды так склонны подавлять, а малые — так готовы терпеть подавление с тем, чтобы впоследствии еще грубее отыграться на тех, кто по правилам субординации не может ответить аналогично.