Русский Мисопогон. Петр I, брадобритие и десять миллионов «московитов»

В середине февраля 1705 г. Приказ земских дел начал рассылку грамот вместе с бородовыми знаками по территориям, где в соответствии с указом бородачи могли выплачивать пошлину по месту жительства. Рассылка заготовленных в Москве пакетов с грамотами, так же как и бородовых знаков, по городам Сибири была возложена на Сибирский приказ[759]. В поморские города указ, инструкции и знаки рассылались через Посольский приказ[760], в Азов и приписные к нему города – через Разрядный приказ[761]. Для доставления пакета с грамотами и сумки с бородовыми знаками в далекую Астрахань из Приказа земских дел в середине февраля был направлен подьячий на двух подводах[762]. Инструкции, предназначавшиеся для отдаленных городов Сибири, Поморья, Северо-Восточного Приазовья и Астраханского края отличались только тем, что в них были включены дополнительные пункты относительно порядка взимания годовой пошлины и выдачи бородовых знаков. Согласно этим пунктам, местные начальники должны были вести именной учет всех согласившихся платить годовую пошлину. По истечении года с момента уплаты пошлины воеводы и их приказные люди должны были взыскивать с бородачей деньги на будущий год по тем же статьям, а если эти люди «впредь похотят бороды и усы брить, а пошлин давать не похотят», у них нужно было забирать назад бородовые знаки и вычеркивать их из именных списков. Собранные с бородачей деньги следовало отправлять в Приказ земских дел со всей отчетной бухгалтерской документацией и актуальными именными списками ежегодно. Кроме того, воеводы должны были срочно уведомлять центр через специально посланных нарочных, если «те знаки <…> все в росход будут»: в таком случае Приказ земских дел незамедлительно выделит новую порцию бородовых знаков и отправит ее вместе с тем же гонцом[763].

Благодаря разосланным по городам Московского царства инструкциям мы имеем возможность представить, как указ о бородовой пошлине реализовывался в самой Москве (напомню, что архив Приказа земских дел не сохранился). Эти данные можно проверить и дополнить отрывочными сведениями, извлеченными из некоторых следственных дел Преображенского приказа. В конце сентября 1706 г. перед стольником Федором Юрьевичем Ромодановским предстал астраханский посадский человек Кирилл Александров сын Зимин, который на допросе рассказал следующую историю. Он уехал из Астрахани на заработки в начале 1705 г. В Москве он жил в Зарядье на постоялом дворе, кормясь «всякою струговою работою» (то есть сопровождением стругов с товаром, их починкой и т. п.). В середине сентября 1706 г. он спокойно шел по какой-то зарядской улочке, когда его внезапно и неведомо почему схватили два незнакомца (позже выяснилось, что первый был солдатом Павлом Черышниковым, а второй – заплечным мастером Приказа земских дел Василием Федоровым) и привели его к Москворецким воротам, где предъявили назначенному от Приказа земских дел целовальнику, «которой збирает пошлину з бород». Поскольку Зимин носил бороду, целовальник велел одному из подчинявшихся ему солдат (но не тому, который его схватил, а другому) отвести бородача в Приказ земских дел, где приведенный был допрошен самим дьяком Данилой Берестовым: «Какова он чину человек и для чего бороды не бреет?» Зимин объяснил, что он «астраханец, посацкой человек, а бороды не бреет для того, что низовых городов жителям есть указ, чтоб им бород не брить». После он был предъявлен одной прилучившейся в Приказе земских дел астраханской жительнице, которая подтвердила, что Зимин действительно астраханец. Тогда он был из Приказа земских дел отпущен[764]. Однако три дня спустя Зимин, направляясь к своему месту жительства в Зарядье, вновь оказался схвачен теми же людьми и приведен к тому же целовальнику к Москворецким воротам. Последний, узнав Зимина, на сей раз отказался с ним разбираться «для того, что он, Кирило, и по первому их приводу свобожен». Но, видимо, тогда Зимин стал оскорблять своих обидчиков (зачем они не слушали его объяснений и вновь сюда притащили?), те в ответ на оскорбления принялись его бить, возник переполох, и всех нарушителей общественного порядка доставили в Преображенский приказ, где бородач, заподозренный в связях с астраханскими мятежниками, дал свои чрезвычайно ценные для нас показания[765].