Русский морок

— Меня в эту группу не включили и не знаю, конечно, всего объема. У меня, ты же знаешь, другое направление в математике, тем более как ты сказал, уже вовсю идет переход каналов на цифру, в этом и заключается вся беда, как мухи на липучке, машем крылышками, а взлететь не удается.

— Будем дальше думать, какой приговор по этому заделу профессора состоится! Ну, давай, до завтра. — Саблин пожал руку знакомцу и пошел дальше.

Влад вышел из здания университета. «Вот тебе и номер! Каким же это макаром наш великий и могучий профессор заделал за несколько недель целый проект. Такого не бывает! И эта его странная суетливость, даже страх, словно украл. И на меня смотрит, словно я пришел прихватить его. Он-то наверняка уже знает про меня. Напели! — думал Влад, стоя около вестибюля, покуривая сигарету и ожидая троллейбуса. — Завтра надо доложить Павлу Семеновичу о моих наблюдениях. Тумана много в этой группе математиков от профессора».

Саблин все утро тыкался в закрытую дверь кабинета Быстрова, пока ему не сказали, что Павел Семенович уехал из города на два-три дня и будет только в понедельник. «Ладно, значит не судьба! — вздохнул Влад, пристально вглядываясь в только что полученные документы из архива минобороны по своему запросу. — Будем пока молотить свою копну! Авось к понедельнику будут две новости для полковника!»

«Список личного состава полка дальней авиации, — читал Саблин название полученных документов из Москвы. — Ну что мне это дает? Более сотни фамилий! Надо сужать круг поиска и смотреть списки батальона аэродромного обслуживания, в частности базируясь на словах Гелия Федоровича. Он работал большую часть времени в радиомастерской, иногда дежурил по кухне или на складе».

Несколько часов он просматривал фотокопии немецких документов, пока не наткнулся среди лиц из технического обслуживания на фамилию, которая звучала как фанфары. Хассманн! Фернан Хассманн! Обер-лейтенант технической службы, начальник радиофизической лаборатории дивизии дальних бомбардировщиков рейха.

«Вот оно! То самое, что случилось тогда, тридцать три года назад! — Влад даже задохнулся слегка от волны радости, которая прокатилась по всему телу. — Я нашел тебя, парень! Я нашел то самое, что даже, очень может быть, скрывает Гелий Федорович. Да я понимаю его, разве может красить карьеру «закрытого» ученого давнишняя связь с ученым из другого лагеря! Кроме неприятностей по нашей линии, это ничего не принесет». — Саблин схватил лист бумаги и начал писать запрос для Госбезопасности ГДР, где просил детально проследить весь послевоенный путь обер-лейтенанта технической службы Фернан Хассманн.

Саблин с трудом дождался понедельника и утром занес к Быстрову свой запрос. Павел Семенович удивленно поднял голову от бумаги:

— Это что, наш Фернан?

— Так точно! — подтвердил Саблин, его распирало радостное чувство гордости.

— Что дальше? — скучно спросил Быстров.

— Делаю запросы в МГБ ГДР. Надеюсь, что у них есть какие-то данные по нему. Это уже выше моей компетенции, поэтому прошу вас, Павел Семенович, посодействовать. А можно обратиться с этим к Доре Георгиевне? Она через Москву может это сделать быстро.

— Не надо! Обойдемся своими возможностями и связями генерала. Он сделает это, только дай ему затравку!

— Какого рода, Павел Семенович?

— А то вы не знаете? Что там происходит в НИИ математики? Вот я читаю ваш рапорт, где в числе прочего делаете толстые намеки на экстра-гениальность своего профессора, который за несколько недель сделал проект! Эти ваши оперативные домыслы подкреплены тем, что видели, как вы пишете, «вроде бы», так вроде бы или точно был этот толстый фолиант в портфеле вашего обожаемого профессора с буквами «ZA»?

— Был, Павел Семенович! Своими глазами видел, да еще так видел, словно он мне в лицо сунул!

— Вот видите, какая славная затравка для развития дела, для подачи запроса к нашим немецким коллегам! Поняли? Идите, перепишите запрос, учитывая вот этот момент! — отпустил Саблина Быстров.

Министерство госбезопасности Германии ответило быстро. Влад получил данные на Хассманна.

Из документов следовало, что Хассманн родился в Эльзасе, который по Версальскому мирному договору входил в состав Франции. Оккупация в 1940 году войсками третьего рейха вновь вернула эти земли в Германскую империю, и выпускник Берлинского университета Фернан Хассманн уехал работать в Мюнхен, в радиотехническую лабораторию. Там был призван в армию вермахта и получил назначение в люфтваффе, в технические войска. Служил специалистом в радиоцентре дальних бомбардировщиков под Харьковом. После войны работал в Лейпциге, в комитете народного образования, а в 1948 году покинул пределы Германской Демократической Республики и переехал в Федеративную Республику Германии, где продолжил свою работу в радиотехнической лаборатории под Мюнхеном.