Русский офицерский корпус в годы Гражданской войны. Противостояние командных кадров. 1917–1922 гг.

Близкие к власти офицеры – члены социалистических партий и им сочувствующие – стремительно получали высокие чины (в том числе производством через чин), награды и назначения. Как следствие, некоторые офицеры преднамеренно вступали в левые партии только для того, чтобы быстрее продвинуться по службе и завоевать доверие гражданских властей. Именно так, например, поступил полковник В.Д. Каргалетелли, записавшийся в эсеры. Благодаря своей партийности Каргалетелли был избран в Грузинский национальный совет и даже вошел в доверие к его председателю А.И. Чхенкели. Далее решение о назначении этого офицера на высокий военный пост было чисто политическим. Каргалетелли стал начальником дивизии (один из высших постов по меркам грузинской армии), к чему совершенно не был подготовлен. Когда его несоответствие занимаемой должности стало очевидным, он был уволен, после чего перешел в азербайджанскую армию. На новом месте офицер также преуспел в карьерном отношении. В Азербайджане было крайне мало генштабистов, что сразу дало офицеру доступ на высокие посты в азербайджанском ГУГШ, он стал генерал-квартирмейстером. После азербайджанской армии Каргалетелли перешел на сторону красных и, по некоторым данным, явно в конъюнктурных целях вступил в большевистскую партию. Советский военный атташе в Грузии охарактеризовал его следующим образом: «Беспринципный, бестактный, он является человеком, ненавидящим русских. В межнациональном совете он все время вел явную антирусскую политику. Говорят, что он примкнул к партии коммунистов – ни на одну минуту не могу поверить искренности этого…»[782]

Партийный вопрос не ускользнул и от внимания советского военного атташе в Тифлисе. Сытин сообщил в Москву, что «при укомплектовании войск офицерским составом офицерам с партийным признаком было дано преимущество перед офицерами, стоящими вне партии, благодаря чему части заполнены молодежью выпусков 1914—17 гг., а кадровые офицеры старой армии, обладающие широким общим образованием и отличной военной подготовкой, не нашли себе места в родной армии или им уделены там весьма скромные должности»[783].

Как и на Украине, в Закавказье тоже существовала проблема незнания старшими и высшими офицерами национального языка. Например, не знал родного языка один из организаторов грузинской армии генерал Г.И. Квинитадзе[784].

Что касается комплектования офицерского корпуса на случай войны, П.П. Сытин отмечал: «При переходе по мобилизации войск на военное положение офицерский состав укомплектовывается призывными из запаса.

В настоящее время комплект офицеров в армии полный, а в некоторых частях офицеры имеются сверх комплекта.

В пехоте и кавалерии на 25 солдат приходится по одному офицеру, а в специальных и технических частях по одному на 20, помимо штабных офицеров.

Всего грузинская армия насчитывает от 1300 до 1500 человек офицеров. Кроме того, в Грузии имеется около 500 кадровых офицеров бывшей Кавказской армии, оставшихся не у дел, которые в случае столкновения Грузии с Советской Россией, несомненно, вступят в ряды грузинской армии»[785].

16 ноября 1917 г. был издан приказ армии и флоту, санкционировавший формирование Армянского корпуса. 20 ноября в Эривани был проведен офицерский съезд, принявший решение о создании армянской национальной армии. Тем не менее многие участники событий склонялись к мысли о том, что формирование армии началось слишком поздно. По другую сторону фронта находились турецкие войска, занимавшиеся безжалостным уничтожением армянского населения на занятых ими территориях в целях отуречивания контролируемых районов и создания мононационального турецкого государства. Ситуация усугублялась не менее варварским поведением, как тогда говорили, татарского населения (азербайджанцев), которое под прикрытием турок или ввиду слабости армянских сил также вырезало армян. Армянские войска нередко отвечали тем же. Но в ситуации значительного превосходства сил противника вопрос создания национальной армии фактически был вопросом выживания армянского народа перед лицом тотального истребления. И конечно, важнейшую роль в этом должны были сыграть бывшие офицеры русской армии, как армяне, так и представители других национальностей, пошедшие на службу в армянские войска.