Русский офицерский корпус в годы Гражданской войны. Противостояние командных кадров. 1917–1922 гг.

Противники политики Троцкого пытались бороться с предоставлением военспецам власти в Красной армии. Требование Троцкого, чтобы комиссары не вмешивались в оперативную работу, повлекло ожесточенное сопротивление партийных работников Южного фронта. 3 октября 1918 г. И.В. Сталин, С.К. Минин и К.Е. Ворошилов из Царицына потребовали от В.И. Ленина «обсудить в ЦК партии вопрос о поведении Троцкого, третирующего виднейших членов партии в угоду предателям из военных специалистов и в ущерб интересам фронта и революции… Пересмотреть вопрос о военных специалистах из лагеря беспартийных контрр еволюционеров»[212]. В тот же день Сталин написал Ленину личное письмо, отметив, что Троцкий отдает «все дело фронта в руки заслуживающих полного недоверия, так называемых военных специалистов из буржуазии»[213]. По мнению Сталина, они «внесут разлад между армией и командным составом, погубят фронт окончательно. Наша новая армия строится благодаря тому, что рядом с новыми солдатами рождаются новые революционные командиры»[214]. Однако Ленин не пошел на поводу у противников привлечения в Красную армию офицерства, к тому же военные специалисты уже начали на деле доказывать свою высокую эффективность в Красной армии.

Разумеется, сам Троцкий не собирался всецело доверять военспецам. Утвержденное им положение о военных комиссарах и членах военных советов гласило: «Вся работа происходит на глазах комиссара, но руководство в специально-военной области принадлежит не комиссару, а работающему с ним рука об руку военному специалисту.

Комиссар не отвечает за целесообразность чисто военных, оперативных, боевых приказов. Ответственность за них падает целиком на военного руководителя. Подпись комиссара под оперативным приказом означает, что комиссар ручается за данный приказ как за продиктованный оперативными, а не какими-либо иными (контрреволюционными) соображениями. В случае неодобрения чисто военного распоряжения комиссар не задерживает его, а только доносит о своем неодобрении стоящему выше Военному совету. Только такой оперативный приказ может быть задержан, относительно которого комиссар приходит к обоснованному выводу, что приказ продиктован контрреволюционными мотивами»[215]. Впрочем, некоторые бывшие офицеры были убеждены, что люди без военной подготовки, какими являлись комиссары, на самом деле не могли контролировать распоряжения военспецов, так как не разбирались в военных вопросах.

Несмотря на недоверие, комиссары должны были оберегать военспецов от солдатских масс и разъяснять бойцам смысл и значение привлечения бывших офицеров в новую армию[216]. Другой функцией комиссаров был политический контроль за военспецами и предотвращение измен. Не все комиссары были к этому надлежащим образом подготовлены. Тем более что для успешной работы необходимо было обладать не только военными знаниями, но и чувством такта. Не случайно в одном из документов в декабре 1918 г. отмечалось, что «за последнее время наблюдаются случаи, когда комиссары, неправильно понимая приказ о необходимости усилить контроль за военными специалистами, окружают командный состав атмосферой подозрения и личного недоверия, что, с одной стороны, создает для честно работающих воен[ных] специалистов обстановку, в которой работать не представляется возможным, и, с другой, колеблющихся побуждает искать выхода, почему в критический момент многие из числа могущих быть полезными на службе в армии перебегают к противнику. Комиссар должен быть уверенным и спокойным как представитель советской власти, воздействуя тем самым на военных специалистов… комиссар не должен превращать контроль в мелочную придирчивость, подчеркивая в то же время строгость и точность в исполнении возложенных на него обязанностей»[217].

Интересно, как большевики разъясняли рядовым красноармейцам потребность в привлечении на службу офицерства старой армии: «Приходится покуда иметь рядом с красными офицерами командный состав из старых офицеров. Но строй армии таков, что командный состав не имеет того значения, что в прежней армии. Он имеет исключительно технические функции. Выбирать его пока еще не следует. Красноармейцы могут выбирать хорошего товарища, но командир он будет плохой. Что из того, что он хороший товарищ, когда своим неумением он может погубить многих красноармейцев. Назначенный, который знает свое дело, этого не сделает. С другой стороны, не надо забывать того, что за командиром следит политком.

Бывает иногда измена, но зато польза от старого офицерства в тысячи раз больше, чем вред возможных при контроле измен. Многие уже свыклись с советской властью и стали ее друзьями. Если бы не старое офицерство, мы не имели бы такой сильной, на научных началах организованной армии, ибо рабочие и крестьяне не имеют таких знаний, как они.