Русский ориентализм. Азия в российском сознании от эпохи Петра Великого до Белой эмиграции

Уделяя большое внимание изучению иностранных языков как таковому, Казем-Бек видел и более широкое применение востоковедения. Разделяя взгляды немецких филологов по этому вопросу, он подчеркивал: «Нет лучшего ключа к пониманию истории народов, чем исследование его языка. Это единственный путь к истинному знанию, спрятанный в лабиринтах невежества»521. С другой стороны, для эффективного изучения языка, считал Казем-Бек, необходимо знать культуру народа изучаемого языка, его историю и политику. Эти взгляды нашли поддержку министра народного просвещения, и изданный в 1835 г. университетский устав предписывал трем преподавателям восточной словесности Казанского университета (Эрдманн, Казем-Бек и Ковалевский) включить в программу курсов преподавание литературы и политики изучаемых народов522. То же было справедливо и для ориенталистики в Казанской духовной академии, хотя здесь основное внимание, помимо языков, уделялось вопросам религии.

Практическая ориентированность Казанской школы востоковедения была связана с выполнением государственных задач. Как отмечалось ранее, указ Екатерины Великой, предписывающий включить преподавание татарского языка в учебную программу Первой казанской гимназии, преследовал задачу подготовки переводчиков для государственной службы. Более того, предполагалось, что и университет будет осуществлять подготовку чиновников для государственной службы в Азии, хотя на практике немногим выпускникам удавалось найти такую должность, на которой они могли бы в полной мере применить свои познания в этих редких областях523. Ориентированность на практический аспект в изучении иностранных языков была также связана с участием Казанской школы востоковедения в миссионерской деятельности, преимущественно среди представителей азиатских этнических меньшинств на территории России.

Другая важная отличительная черта Казанской школы востоковедения состоит в том, что ее сотрудники уделяли внимание преимущественно изучению исламского Востока. Несмотря на то что Казанский университет первым включил в учебный план преподавание монгольского языка, а также создал первую в истории российского высшего образования кафедру китайского языка, изучение Центральной и Восточной Азии играло второстепенную роль в иерархии научных интересов большинства преподавателей факультета, включая Казем-Бека. Отчасти это определялось аналогичной ситуацией в западных университетах, учебный план которых, согласно указу Александра I от 1804 г., был использован в качестве образца при разработке учебных планов российских университетов524. В то же время преимущественному изучению турецкого, арабского и персидского языков способствовали многонациональное население Казани и ее географическое положение.

Тесная связь с Азией не обязательно означала уважение к ее цивилизации. Особенно это проявилось концу XIX в., в период нарастания в империи великорусского национализма, когда казанское востоковедение, сосредоточенное теперь в Духовной академии, направило свои усилия на миссионерскую деятельность, зачастую проявляя враждебность по отношению к исламскому миру.

Однако в первой половине XIX в., характеризовавшейся большей толерантностью, образование в университете было отмечено глубоким уважением к Востоку. Даже выполняемая Казанским университетом миссия по подготовке переводчиков и других специалистов для службы царскому режиму не препятствовала занятиям наукой, подспудно высоко оценивавшей Восток как источник мудрости и знаний. В этом отношении Казанская школа оставила важное наследство, напоминая жителям России, что они могут почерпнуть знания не только у европейцев, но и у жителей Азии.

Глава 6 Миссионерский ориентализм

Чтобы полемизировать против какого-либо учения, нужно знать сначала это учение во всей его полноте, со всеми аргументами его и со всеми данными, полагаемыми в основе его. Если же этого недостает, то и полемика при всем остроумии много теряет в своем значении.

Михаил Машанов