Русский ориентализм. Азия в российском сознании от эпохи Петра Великого до Белой эмиграции

Первенство Казанского университета в российском востоковедении завершилось после перевода соответствующего факультета в столицу империи. В 1860-е гг. был краткий период оживления интереса к преподаванию турецкого, арабского и персидского, но он вскоре угас из-за безразличия студентов525. Тем не менее ориенталистика не исчезла из города. В 1854 г., как раз когда Николай I официально закрыл все востоковедческие кафедры в университете, Священный синод разрешил открыть Миссионерское подразделение в Казанской духовной академии с несколькими отделениями, занимавшимися языками и верованиями различных религиозных меньшинств империи. Новый департамент выдержал мучительно долгий «период созревания», а его деятельность на протяжении всех последующих шести десятилетий существования внутри академии постоянно сталкивалась с безразличием, если не откровенной враждебностью со стороны высшего духовенства. Во многом работа Миссионерского отделения отражала как общее недоверие Русской православной церкви в отношении иноверцев, так и ее двойственную позицию в отношении распространения слова божьего среди неверующих.

В отличие от западных собратьев Русская церковь достаточно давно отказалась от миссионерского призвания. В первые века после того, как в 988 г. Киевская Русь приняла восточную версию христианства, большинство меньшинств, живших среди восточных славян, приняли Крест, одновременно ассимилировавшись с доминирующей культурой. Однако временами монахи проповедовали Евангелие среди финских племен, населявших дикие леса к северо-востоку от Новгорода.

По иронии судьбы эта деятельность значительно активизировалась в период монгольского завоевания в XIV – начале XV в. Вдохновленные напутствием святого Сергия Радонежского, основателя Троицкого монастыря под Москвой, десятки монахов стали основывать новые общины и скиты в самых удаленных уголках северо-восточной Руси. Некоторые из них осознанно стремились воссоздать суровые условия жизни святых отцов-пустынников в Синайской пустыне и выбрали для жизни Соловецкие острова в Белом море. Другие группы монахов возобновили проповедь слова божьего среди неверующих, отправившись к различным народам, населяющим бесконечную тайгу.

Самым знаменитым среди последних стал один из друзей святого Сергия, святой Стефан Пермский. Родившийся в 1340-е гг. в семье служителя церкви в Устюге Стефан уже в детстве увлекся языком коми финно-угорского народа, населявшего окрестные земли526. Однажды юродивый сказал подростку, что он вырастет и станет апостолом коми. Вдохновившись этим предсказанием, Стефан отправился в монастырь, где учился, чтобы стать миссионером. В те времена проповедь слова божьего среди язычников подразумевала отличное знание греческого – главного языка православного богословия. Стефан вскоре овладел греческим, но он также понимал, что коми будут слушать его только, если он будет проповедовать на их языке. Поэтому он принялся за перевод литургических текстов на язык коми, а для решения этой задачи пришлось сначала придумать алфавит для бесписьменного народа.

Получив благословение святого Сергия, в 1379 г. Стефан отправился в земли народа коми, построил небольшую церковь в пермских землях у подножия Уральских гор. Несмотря на первоначальное сопротивление местного населения, усердие и внимательность к местным обычаям Стефана привлекли к нему много последователей. Через пять лет Стефан был поставлен епископом Пермской епархии, и со временем все население земли коми-пермяков было в основном обращено в христианство. Проповедуя на местном наречии, Стефан следовал освященной веками традиции, заложенной святыми Кириллом и Мефодием, которые в IX в. проповедовали Евангелие среди славянских племен и разработали письменность для перевода литургии на славянский язык.

Многие разделили апостольский порыв святого Стефана в этот золотой век русского монашества. Однако по мере усиления власти Московского княжества в XV–XVI вв. миссионерское усердие Православной церкви стало ослабевать. Завоевание Иваном IV Казани в 1552 г. показало, что обращение иноверцев теперь стало государственным делом. Христианизация служила отчасти идеологической основой территориальных завоеваний: высшее духовенство назвало кампанию против татарского ханства священной войной против «безбожных сарацин»527. Но Иваном двигали также и чисто прагматические мотивы – присоединение к своему царству новых земель528. Усмирение татар в сельской местности оказалось почти столь же сложной задачей, как напряженная кампания по взятию укрепленного города. На подавление упорного сопротивления потребовалось еще пять лет, и даже тогда многие татары не признали московской власти, как показало крупное восстание 1589 г.529 Таким образом, крещение стало способом искоренить религиозные основы противодействия христианским завоевателям.