Русский Рокамболь

Старик вздохнул и провел ладонью по зеленому сукну своего стола.

— Тоже и мужей покупать, как собак, невозможно… — произнес он тихим, но внушительным голосом. — Бог за это наказывает! Брак все-таки великое дело…

Елена Николаевна захохотала громко и звонко.

— Ну, батюшка, вы меня уж извините, человек, который продает себя так или иначе, мне противен! Разве я могу уважать его как мужа, если я знаю, что он женился на мне ради моих денег или даже хуже, ради той суммы, которую ему попросту предлагают за эту сделку…

— Оно конечно, — отвечал старик, — а все-таки этим делом играть нельзя…

— Вы вздор говорите! — резко ответила Елена Николаевна и встала. — Больше вы ничего не хотите мне сообщить?

— Они приедут завтра.

— Ну и пусть их едут!

— Стало быть, ты согласна?

— Я уже сказала.

— Ну и хорошо. Только с ними будешь ты сама говорить или переговорить мне?

— Переговорите вы, и день свадьбы назначьте как можно скорей, с тем чтобы я с мисс Грей могла на днях же и уехать за границу.

После этого Елена Николаевна поцеловала отца и, сказав, что она сегодня ужасно утомлена, вышла из кабинета.

Старик подпер голову руками и глубоко задумался.

Елена Николаевна была его единственная дочь, но дочь незаконная. Когда-то, будучи в Париже по торговым делам своей фирмы, Николай Михайлович встретил в одном из кафешантанов женщину, которая сразу поразила его. Это была шансонеточная певица действительно редкой красоты. Тем более заинтересовала она его, что родом она была русская. Одна из пропавших без вести за границей барынь наших.

Николай Михайлович широко раскрыл свой бумажник и достиг желанной цели.

Очаровательная певица не только стала дамой его сердца, но от этой любви родилась дочь, окрещенная Еленой. Через год мать умерла от разрыва сердца, во время исполнения самых бравурных номеров своего репертуара. Смерть эта наделала в свое время много шума.

Николай Михайлович был страшно потрясен потерей своей очаровательницы и не захотел расстаться с малюткой, по его мнению, как две капли воды похожей на мать.

Он увез ее в Россию, отдал в первоклассный пансион, потом окружил гувернантками, и перед прихотями капризной и своенравной девочки с каждым годом ниже и ниже склонялась его седая голова.

Решив ни за что и никогда более не сходиться с женщинами и даже не жениться, он всю любовь и нежность перенес на дитя его первой трагической любви, и чем более рос ребенок и развивался, тем сильнее укреплялась связь настоящего с прошлым. Последнее, казалось, воскресало в чертах молодой девушки, и Николай Михайлович не мог уже никак забыть ту, которая когда-то озарила его довольно мрачную, в общем, душу светом самых радужных ощущений, короче говоря, он безумно любил дочь и ради нее готов был на всевозможные жертвы.

Избалованная с самых пеленок, Елена Николаевна выросла девушкой гордой и своенравной. Она вертела стариком совершенно свободно и совершенно согласно своему усмотрению.

Когда пришла «пора», старик крепко призадумался, как бы пристроить ее.

Знатное и богатое купечество, прослышавшее о ее происхождении, поспешило отстраниться от такой невесты. Это озлобило старика, и он разом порвал все связи с своим кругом. Взамен этого он начал давать блестящие балы и рауты, на которые приглашал людей без разбора, так что в конце концов «салон» его стал пользоваться худой и предосудительной славой.

На одном из таких сборищ появился и старик граф Радищев. Его кто-то привез туда из ресторана. Он был под хмельком.

Этот кто-то, оказалось, привез его не без цели, потому что вслед за тем происшедшая в кабинете беседа его с хозяином дома привела его в восторг. Старый миллионщик намекнул ему там на желание купить для своей дочери титул за очень солидную сумму.

Все устроилось

Андрюшка шагал по своей комнате, а в углу, в кресле, молчаливо сидел граф. Голова его низко опустилась на грудь. Он молчал, молчал и Андрюшка.

Только и слышны были в комнате мягкие шаги последнего.

Стрелки часов на письменном столе показывали половину десятого. Осенний день уже угасал.

— Андрей! — вдруг тихо сказал граф.

Андрюшка вздрогнул и круто повернулся:

— Что вам, батюшка?

— А если не удастся?..

— Не может быть, все так подготовлено! Наконец, на Алексея я надеюсь, как на самого себя…

— Ну, расскажи, по крайней мере, как это все будет… Ты все молчишь…

— Будет очень просто. — Андрюшка взглянул на часы. — Все это вот как, вероятно, вышло. Мой агент заблаговременно получил сведения, что они едут сегодня к одной из родственниц невесты на третью станцию Варшавской дороги. Они собрались туда к спектаклю, который давался в пустой даче и в котором, кажется, сами готовились принять участие. Они должны сойтись на вокзале. Дорога к даче очень пустынна. Алешка должен следить за ними в обществе своей приятельницы из трущобного полусвета, ее зовут Маринкой… Там я не знаю, как все у них выйдет, но, если все будет благополучно, через четверть часа он должен быть здесь. Я кладу ему на расстояние от вокзала даже слишком много полчаса, когда это же расстояние можно проехать на хорошем извозчике в десять минут…