Русский романтизм

еще не принял той формы, которую он имеет у Тургенева.

Ближе всего к Тургеневу лирическая форма повествования

у Жуковой, у которой вообще можно найти наибольшее коли-

чество аналогий и к отдельным приемам Тургенева. Жукова,

как и Тургенев в „Трех встречах", ведет повествование от

первого лица, но роль рассказчика у нее пока еще не та,

какую имеет рассказчик „Трех встреч". Он не является

стержнем рассказа, на котором держится все повествование;

он не представляет собой главной пружины действия, его

двигателя, но он незримо присутствует пр>> событиях, знает

1361

о них больше, чем о них сообщает *), иногда даже беседует

о них с читателем 2), порой рассуждает о них 8); он стоит

рядом с героями, то предупреждая их в момент, для них

опасный 4), то сетуя о них 5), то обращаясь к ним с вопро-

сами 6), называя их дружески-ласково: „моя Катя", „моя —

говорит Жукова — задумчивая Катя" о героине „Провин-

циалки11 („Вечера на Карповке", II ч., стр. 346). Лиризм рас-

сказчика еще пока органически не сросся с повествованием,

легко отделим от него и не является средством, необходимым

для его оформления.

У Тургенева был еще один предшествен-

„Три встречи" и н и к ВЛоживший лирическую повесть в форму, повести Кудряв- т « Ь

дева - Нестроева знакомую нам по „1рем встречам", ото —

Кудрявцев-Нестроев, повести которого начали

появляться в печати с 1836 года; последняя повесть его

написана в 1847 или 1848 г.г., (напечатана после смерти

автора в ,, С.-Петерб. Вед." 1863 г.).

В одной из повестей рассказчик сам характеризует свою

роль в повествовании о событиях: „Я не могу, естественно,

рассказать вам всей постепенности, с которою Сбоев прихо-

дил к своей цели: мне доставалось видеть, так сказать, лишь

отрывки его действий, по которым потом должен был я

соображать о целой системе 7).

Слова эти знаменательны, в них указано на значение

рассказчика — он наблюдатель лишь части событий, их отрыв-

ков, но он вместе с тем их комбинатор, приводит их в си-

стему, их оформляет. Многого рассказчик не знает, — вот

почему один из приемов его повестей — прием незавершен-

ности, отсутствия развязки, прием, который использовал

Тургенев: в „Трех встречах", во „Сне", — рассказчик отказы-

1) »Но видела ли она Мстислава? О, это я знаю. Видела: но как..* (.Про-

винциалка"), „Вечера на Карповке", II ч , стр. 366. 2) „Простите мне, что я занимаю вас Лауретою. Бедная Лаурета! Она

не заслуживает вашего взора по положению, в которое поставил ее случай;