Русский романтизм

ственны вообще романтизму). Например, сравнив румянец

героини с яблоком, Ган подробно описывает малейшие оттенки

яблока: „Видали ли вы в садах Украины спелое наливное

яблоко? Всмотритесь в его сторону, обращенную к солнцу:

как под нежной кожицей рассыпаны коралловые крупинки,

как играет в них жизнь розовая, чистая, воздушная, жизнь

1361

утренней зари и облаков великолепного заката. Таковы были

и щеки Утбалы" (стр. 67). Или у Сенковского героиня выз-

вала сравнение с розой, которую он подробно и описывает:

она „раскрылась ночью и при первых лучах солнца лелеет

на. своих нежных листочках две крупные капли росы, в кото-

рых играет юный свет утра, упоенного девственным ее запа-

хом" (т. III, стр. 258). Любит уводящие сравнения Гоголь:

говоря о щеках и бровях казачки, он сравнивает их с маком

и черными шнурочками, которые подробно характеризует;

овал лица девушки сравнивает он с яйцом, которому посвя-

щает детальное описание („Мертвые души").

Легко заметить, что, живописуя внешность, писатели

30-х годов следуют в красках портрета некоторому опреде-

ленному шаблону"*). Они имеют готовые раскрашенное клише,

маски с волосами цвета смолы или золота, с глазами-сапфи-

рами, агатами, ресницами-стрелами, зубами-жемчугом, румянцем-

розой, лилейным цветом кожи и т. д. Правда, они стремятся

этот шаблон несколько индивидуализировать, подчеркивая от-

дельные подробности, мелочи во внешности красавицы, свой-

ственные ей одной. Чаще всего эти детали красочные. У ге-

роини Жуковой в повести „Суд сердца" „лазуревая жилка,

тихо бьющаяся под прозрачной кожицей" (стр. 8 — 9). У одной

из красавиц Ап. Григорьева ярко очерчены „синие жилки на

прозрачном облике" („Один из многих"). У Ольги в „Вадиме"

Лермонтова „розовая маленькая ножка, едва р а з р и с о в а н -

ная лиловыми жилками, украшенная нежными прЬзрач-

ными ноготками". У одной из красавиц, обрисованных Ган,

кожа столь нежна и п р о з р а ч н а , что, „казалось, заметно

было б о л е з н е н н о е волнение ее крови" („Напрасный дар",

стр. 19). У другой героини той же писательницы „продолго-

ватое личико, как спелый персик, играло румянцем и книзу

покрывалось нежным пушком" („Воспоминание Железноводска",

стр. 57 — 58). У одной из женщин, охарактеризованных Ла-

жечниковым „темный з а г а р , напоминающий картины гре-

ческого письма" („Ледяной дом"). Под глазами героины „Вадима"

„легкая коричневая тень". Глаза у героини Ап. Григорьева,

темно-голубые до того, что их с первого взгляда не различили бы

вы с черными" („Один из многих"). „Главную красоту"