Русский скит на Афоне. Новая Фиваида

В это время постигло пустынь испытание Божие. 27 октября 1905 года, в 7 часов по восточному, перед началом утрени началось сильное землетрясение. Раздался сильный толчок. Все перепугались, земля и постройки сильно закачались, как легкие игрушки, послышался глухой гул под землей наподобие грома, перекатывающегося из конца в конец Святой Горы, как будто по какому-то пустому подземному пространству. После этого толчка было и еще несколько, менее сильных, которые продолжались почти непрерывно. Старые постройки в Фиваиде были серьезно повреждены, особенно больничный корпус, стены во многих местах избороздили большие трещины, трубы попадали, штукатурка внутри обвалилась, на крыше с северной стороны черепица сдвинулась на половину крыши вниз.

Печальные явления, предсказания нашего Господа о признаках кончины мира, воочию являются! С 27 октября ежедневно и даже довольно часто повторялись легкие подземные толчки и слышался глухой подземный гул. 5 ноября, в воскресенье, во время поучения на утрени и накануне, в 9 часов в субботу, было довольно сильное землетрясение – постройки затрещали, формы заскрипели, паникадило и лампадки закачались, братия, сидевшие во время поучения, все поднялись и стали усердно молиться. Невольно припомнилась простая поговорка: «Если гром не грянет, то мужик не перекрестится». Все же землетрясение это было гораздо легче первого.

Еще случалось землетрясение и ранее, в 1902 году, 3 января в 9 часов пополудни, с двумя толчками. После, спустя полтора часа, при выходе из вечерни снова было землетрясение – еще сильнее, но толчок один. Постройки скрипели, во многих местах образовались трещины, страшно было видеть, как земля и все постройки покачиваются, словно не имеющие веса. Невольно вспоминались псаломские слова: Призираяй на землю и творяй ю трястися (Пс. 103, 32).

Возобновление постройки собора

14 октября 1907 года заведующийпустынью Фиваида иеросхимонах Измарагд, согласно его усиленной просьбе, от должности уволился, и на его место был назначен заведующим схимонах Кирилл (Бакакин), который усердно старался о возобновлении приостановленной постройки собора. Он стал вести переписку с отцом Досифеем, который письменно уверял о своем содействии в деле храмоздания и прислал благодетеля К. Я. Гв., который обещал помочь и даже совсем приехать на жительство в Фиваиду, но, увы, сему не суждено было осуществиться.

В это время, то есть 18 октября, прибыл в Фиваиду на постоянное жительство почтенный старец, бывший игумен Троицкого монастыря Киевской епархии Варсонофий (Тверстунов). 26 февраля 1912 года он принял святую схиму с именем Пантелеимон. Со времени прибытия в Фиваиду он все время до самой кончины, последовавшей 16 июня 1915 года, жил уединенно в корпусе близ моря. Этот старец был весьма смиренный, с покорностью воле Божией нес крест своих болезней и внимал своему спасению. Вся фиваидская братия с благоговением взирала на него как на терпеливого страдальца и родственно его уважала как своего великодушного и щедрого благотворителя для нового соборного храма, в строительство которого он внес свою лепту.

Наконец 24 октября 1908 года давно ожидаемый иеромонах отец Досифей прибыл в Фиваиду в сопровождении монастырских старцев: иеромонаха отца Варлаама, отца Аристоклия и других и был с любовью принят братством Фиваиды. 24 ноября того же 1908 года заведующий схимонах Кирилл и благочинный иеросхимонах Митрофан представляли отцу игумену прошение от братства Фиваиды о разрешении и благословении продолжать постройку храма. Отец игумен Мисаил, с отеческой любовью приняв прошение, благословил продолжать постройку, строителем же быть просил (письменно) отца Досифея, но он от постройки собора уклонился по стечению обстоятельств и причинам, ему одному ведомым, причем при личном разговоре с отцом Кириллом он заявил, что, по причине взятия кратковременного отпуска для посещения Святой Палестины и Афона, он должен возвратиться, да к тому же и не имеет средств для этой постройки. Тем дело и кончилось. Прошло еще немалое время, а о возобновлении постройки соборного храма терялась всякая надежда.

Грустно было смотреть на этот хаос, груды разбросанных камней, которые там и сям валялись, словно после пожара или неприятельского разгрома. Это печальное зрелище мозолило глаза и смиренному фиваидцу, и приезжему посетителю.