Читаем Русский царь Иосиф Сталин: все могло быть иначе полностью

Казалось бы, нелепая идея… Однако была одобрена командующим. Это был тот редкий случай, когда Тимошенко отступил от задачи, поставленной суровым вождем: абсолютно любой ценой, не считаясь с потерями, достичь победы. Благодаря русской смекалке, цена победы была минимальной. В образовавшиеся в полутораметровом снегу коридоры были брошены батальоны и полки фронта, состоявшие в большинстве своем из народов, призванных из северных регионов Советского Союза. И это также имело немаловажное значение: ни один южанин не смог бы вести эффективно бой в таких тяжелых погодных условиях. И все-таки потери были весьма велики. Но командарм 1-го ранга и его штаб были глубоко убеждены: не осуществи такой артиллерийский маневр, жертв было бы гораздо больше. Солдаты, пригнувшись, бежали по снежным коридорам и, словно черт из табакерки, все выскакивали и выскакивали прямо перед опешившим противником.

Был открыт огонь, но поток солдат все не иссякал… Финнам следовало бы часть огня сосредоточить у вала, а часть — направить вдаль, туда, откуда била советская артиллерия. Однако этого не было сделано и в этом состояла их роковая ошибка.

Вот это — внезапность появления красноармейцев из проложенных артиллерией проходов —  Сталин и оценил. Командарм 1-го ранга Тимошенко был удостоен высшего воинского звания Маршал Советского Союза и звания Героя Советского Союза. Именно эта оценка говорит о том, что война была выиграна…

Если не говорить о политической стороне дела, то финские солдаты под командованием Маннергейма проявили неподдельный героизм и умение сражаться с превосходящими силами противника.

Общее командование осуществлял маршал К. Маннергейм.

Эта строчка — все, что говорится в энциклопедии в достаточно пространном материале о советско-финляндской войне о маршале Маннергейме.

И неудивительно.

Ведь кто мог бы подать следующие сведения:

Маршал Карл Густав Маннергейм — закончил Его Императорского Величества Пажеский корпус и Николаевскую Академию Генерального штаба. Причем Академию закончил блестяще; служил в Его Императорском Кавалергардском полку, отличился в боях в Первой мировой войне, защищая Российское государство, за что был удостоен ряда высших боевых орденов Российской Империи. Это весьма талантливый полководец редчайших благородных качеств воинства русского. Таковым его, кстати, и считал Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко.

И еще, что касаемо недомолвок и фальсификаций, — характерным штрихам во всей научно-популярной, исторической, энциклопедической советской литературе. В «Большой Советской энциклопедии» только в рассматриваемом нами материале множество неточностей, умышленных правок, — слова, составленные в фразы, стали своего рода миной замедленного действия: как только начинаешь к ним подбираться, они взрывают правду. Истинную суть вещей следует рассматривать между строк. Впрочем, об этом давно известно тем, кто взыскует истины, тем, кто искренне пытается уразуметь сущность происхождения такого явления, как советский, советское и все, что связано с этим понятием.

Войска Ленинградского военного округа… развернулись на фронте 1500 км: на мурманском направлении —  14-я армия (2 стрелк. дивизии), на кандалакшском, ухтинском и ребольском — 9-я армия (3 стрелк. двивизии), на петрозаводском — 8-я армия (4 стрелк. дивизии), на Карельском перешейке — 7-я армия (9 стрелк. дивизий, 7 танк, корпус, 3 отд. Танк, бригады, 13 арт. полков). Боевые действия поддерживали 9 авиаполков и Балтийский флот.

Если рассматривать эти официальные данные, то здесь лишь 7-я армия представляет собой более или менее мощное объединение, а 14-ю армию как 8-ю, и 9-ю объединениями не назовешь. В 14-й армии всего-то две стрелковых дивизии, так какая же это армия!? Если корпус (высшее соединение), как правило, состоит из 3–4 дивизий (низшее соединение), плюс еще — части и подразделения, усиление, резерв и обеспечение. А в состав армии (объединения) входит, как правило, 3–4 корпуса, части и соединения резерва, усиления, и обеспечения.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исторические сенсации

Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова-Риббентропа
Секретные протоколы, или Кто подделал пакт Молотова-Риббентропа

Книга посвящена исследованию проекта американских спецслужб по внедрению в массовое сознание мифа о существовании неких секретных протоколов, якобы подписанных Молотовым и Риббентропом 23 августа 1939 г. одновременно с заключением советско-германского Договора о ненападении.Тема рассмотрена автором в широком ключе. Здесь дан обзор внешнеполитической предвоенной ситуации в Европе и причины заключения Договора о ненападении и этапы внедрения фальсифицированных протоколов в пропагандистский и научный оборот. На основе стенограмм Нюрнбергского процесса автор исследует вопрос о первоисточниках мифа о секретных протоколах Молотова — Риббентропа, проводит текстологический и документоведческий анализ канонической версии протоколов и их вариантов, имеющих хождение.Широкому читателю будет весьма интересно узнать о том, кто и зачем начал внедрять миф о секретных протоколах в СССР. А также кем и с какой целью было выбито унизительное для страны признание в сговоре с Гитлером. Разоблачены потуги современных чиновников и историков сфабриковать «оригинал» протоколов, якобы найденный в 1992 г. в архиве президента РФ. В книге даны и портреты основных пропагандистов этого мифа (Яковлева, Вульфсона, Безыменского, Херварта, Черчилля).

Алексей Анатольевич Кунгуров , Алексей Кунгуров

Публицистика / Политика / Образование и наука

Похожие книги

Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы
Российские университеты XVIII – первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы

Как появились университеты в России? Как соотносится их развитие на начальном этапе с общей историей европейских университетов? Книга дает ответы на поставленные вопросы, опираясь на новые архивные источники и концепции современной историографии. История отечественных университетов впервые включена автором в общеевропейский процесс распространения различных, стадиально сменяющих друг друга форм: от средневековой («доклассической») автономной корпорации профессоров и студентов до «классического» исследовательского университета как государственного учреждения. В книге прослежены конкретные контакты, в особенности, между российскими и немецкими университетами, а также общность лежавших в их основе теоретических моделей и связанной с ними государственной политики. Дискуссии, возникавшие тогда между общественными деятелями о применимости европейского опыта для реформирования университетской системы России, сохраняют свою актуальность до сегодняшнего дня.Для историков, преподавателей, студентов и широкого круга читателей, интересующихся историей университетов.

Андрей Юрьевич Андреев

История / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука