Русский узел. Стихотворения и поэмы

Поманила молодость и скрылась.
Ночь прозрачна, дума тяжела.
И звезда на запад покатилась,
Даль через дорогу перешла.

Не шумите, редкие деревья,
Ни на этом свете, ни на том.
Не горите, млечные кочевья
И мосты, — между добром и злом.

Через дом прошла разрыв-дорога,
Купол неба треснул до земли.
На распутье я не вижу бога.
Славу или пыль метет вдали?

Что хочу от сущего пространства?
Что стою среди его теснин?
Все равно на свете не остаться.
Я пришел и ухожу — один.

Прошумели редкие деревья
И на этом свете, и на том.
Догорели млечные кочевья
И мосты — между добром и злом.

1977

Черный подсолнух

Он пророс из глухого колодца.
Но однажды глубокая мгла,
Затмевая высокое солнце,
На цветущий подсолнух легла.

Цвет померк. В небесах ослепленных
Вместо солнца возникло пятно.
От него отвернулся подсолнух.
Поле пусто, сомненье темно.

Он не поднял потухшего взгляда
На сиянье свободных небес.
Оскверненной святыни не надо!
Ждал он ночи… И ночью воскрес.

Мертвым светом его охватило,
Он уже не внимал ничему.
Только видел ночное светило,
Присягая на верность ему.

1977

«Мне снились ноздри!..»

Мне снились ноздри! Тысячи ноздрей
Стояли низко над душой моей.

Они затмили солнце и луну.
Что занесло их в нашу сторону?

Иль от лица бежали своего?..
— Мы чуем кровь! Мы чуем кровь его! —

Раздался вопль чужого бытия…
И пролилась на волю кровь моя.

1977

«На темном склоне медлю, засыпая…»

На темном склоне медлю, засыпая,
Открыт всему, не помня ничего.
Я как бы сплю — и лошадь голубая
Встает у изголовья моего.

Покорно клонит выю голубую,
Копытом бьет, во лбу блестит огонь.
Небесный блеск и гриву проливную
Я намотал на крепкую ладонь.

А в стороне, земли не узнавая,
Поет любовь последняя моя.
Слова зовут и гаснут изнывая
И вновь звучат из бездны бытия.

1977

«Я пил из черепа отца…»

Я пил из черепа отца
За правду на земле,
За сказку русского лица
И верный путь во мгле.

Вставали солнце и луна
И чокались со мной.
И повторял я имена,
Забытые землей.

1977

Семейная вечеря