Русский узел. Стихотворения и поэмы

Памяти космонавта

Шел ты на землю с расчетом железным.
Только увидел ее —
Поторопился…
   И стало небесным
Тело земное твое.

Где ты? Оплывшую груду металла
В землю твой друг опустил.
Весь ты зарыт. А чего не хватало,
Черный металл возместил.

1969

«И снился мне кондовый сон России…»

И снился мне кондовый сон России,
Что мы живем на острове одни.
Души иной не занесут стихии,
Однообразно пролетают дни.

Качнет потомок буйной головою,
Подымет очи — дерево растет!
Чтоб не мешало, выдернет с горою,
За море кинет — и опять уснет.

1969

«Слезы текучие, слезы мигучие…»

Слезы текучие, слезы мигучие…
Больно, о больно глядеть!
Что-то такое в вас есть неминучее.
Взял да забросил я сеть.

Но тяжело ее было вытаскивать,
Видно, что чем-то полна.
Вытащил рыбку и стал ее спрашивать,
Только немая она.

1969

Поэт

Спор держу ли в родимом краю,
С верной женщиной жизнь вспоминаю
Или думаю думу свою —
Слышу свист, а откуда — не знаю.

Соловей ли разбойник свистит,
Щель меж звезд иль продрогший бродяга?
На столе у меня шелестит,
Поднимается дыбом бумага.

Одинокий в столетье родном,
Я зову в собеседники время.
Свист свистит все сильней за окном —
Вот уж буря ломает деревья.

И с тех пор я не помню себя:
Это он, это дух с небосклона!
Ночью вытащил я изо лба
Золотую стрелу Аполлона.

1969

Диван

Пушкин погиб. Чаадаев замкнулся, скучая.
Сны не сбылись, от прошедшего нет и следа.
На полуслове за чашкою русского чая
Нечто иное увидел и смолк навсегда.

Пушкин забыт. Чаадаева помнить не надо.
Только хозяин показывал гостю порой
Старый диван — две отметины круглые рядом, —
Это сидели друзья, прислонясь головой.

Часто хозяин, пустым восклицаньем задетый,
Гостя одергивал:
«Тише, они говорят!»
Умер и он, роковой не дослушав беседы…
Только однажды ворвался как буря солдат.

Облако пыли взметнул в тишине именитой
Нищий хозяин, учитель отца своего.
Рухнул на барский диван и заснул как убитый.
Вмятины встали, чтоб не тревожить его.

1969

Стоящий на вершине

Однажды сонную долину
Покинул дерзкий человек.
Ступил ногою на вершину.
— Отселе вижу! — он изрек.

И длань движением державным
Простер на низшие миры.
Опасно встать с горами равным,
Имея душу не горы.

Ему внезапно вид явился
Настолько ясный и большой,
Что, потрясенный, он сломился
Несоразмерною душой.

1969

Отцу