Русский вечер

— Да нет. Просто я думаю, что это не по нашему ведомству. Я думаю, что очень скоро вам придется давать свидетельские показания в другом месте. Я пока предупредите вашу дочь, что завтра ее вызовут к нам. Желательно, чтобы она имела при себе фотографии из конверта.

23

— Нет, это возмутительно! — негодовала Яна, сдирая с себя мокрые брюки. — Морда надутая, важная. Он даже вопросы задает в осуждающих тонах. И при этом уверен, что имеет на это право.

Елизавета Петровна потерянно молчала. По дороге из милиции у Яны опять спустило колесо, запаски с собой не было. Пришлось бросить машину на перепутье. Домой она добиралась под жутким дождем и теперь, как водится, срывала зло на матери. Подспудно Яна понимала, что в ливне, который вдруг хлынул потоком, Елизавета Петровна никак не виновата, но логическая цепочка неприятностей так выстраивалась, что во главе этой цепочки кроме матери поместить было некого.

— Идиот! Какой идиот!

— Ты о ком говоришь-то?

— О твоем замечательном учтивом милиционере. Клянусь, я старалась быть выдержанной. Только раз позволила себе вольность. Ты наверное заметила, он все время твердит: не торопитесь, мне важны подробности. Когда мне это надоело, я и крикнула ему в лицо: «Вам надо Веронику искать, а не задавать глупые вопросы!» И знаешь, что он мне на это ответил? «Яна Павловна, пора бы понять, что из-за вашего пустого любопытства и беспечности ваша тетка и попала в подобный переплет!» И уж что совсем возмутительно, он поинтересовался между делом получаю ли я на Соньку алименты. Его ли это дело!

— Может быть ты ему просто понравилась. И он захотел познакомиться с тобой поближе.

— Это интерес крокодилий. Чтоб потом схватить за нос, как слоненка, и тянуть, тянуть…

Елизавете Петровне казалось, что речь идет о разных людях. Она никак не узнавала в сегодняшнем следователе того симпатичного Ванечку, с которым вчера так мило общалась. У этих двух людей совпадали только имя и фамилия, и конечно, словесный портрет. Наверное, есть определенная порода людей, которые очень вежливы с дамами на возрасте, а со сверстниками почему-то распоясываются. Может быть, он предположил в Яне эдакую современную штучку, которая кроме как заботой о собственной коже ничем не занята? Но он не глуп. Невооруженным взглядом видно, что ее дочь человек целеустремленный. Ответ напрашивался сам. Видимо Янка откровенно насмешничала, а может и того хуже — взялась критиковать родную милицию.

— Остолоп Желтков! — не могла успокоиться Яна. — Я же его просила не обращаться ни в какие наши органы. Он же мне слово дал! Но для иных людей это ничего не значит! Теперь нас по кабинетам затаскают, и каждый будет интересоваться: «Зачем вы взялись передавать конверт незнакомому человеку? Да еще за границей.» Я что-ли взялась его передавать? Еще в шпионаже обвинят. И можно будет охрипнуть, доказывая, что ты не верблюд, тебе все равно не верят и подозревают в противоправных действиях. А он, понимаешь, весь в белом и два крыла на спине. И слова-то какие идиотские — противоправные действия. Нет бы по простому: украл, обманул, избил… Не умеют. У них свой набор суконных словесных фигур.

— Яна, угомонись, наконец. Неужели тебя не волнует судьба Вероники? Из-за этого можно и примириться с некоторыми неудобствами.

— Что?? Вот меня как раз и волнует. Я нашла человека, который мне поможет.

— Твой Борис не внушает мне доверия. Может быть он хороший математик и электронщик, но сыщик он никакой.

Соня не выдержала накала страстей, явилась на кухню и встала в дверях.

— Я мне Борис очень нравится, — произнесла девочка непререкаемым тоном. — Он никогда не орет. И еще он веселый. А у нас в доме… оглохнуть можно.

— Няня! Вера Игнатьевна! Соня целый день без воздуха. Почему бы вам не погулять? Дождь уже кончился. Пойдите в Макдональдс, я Соньке давно обещала.

Только когда няня с девочкой ушли из дому, Яна вернулась к прерванному разговору, и повела его с прежним напором.

— Мне бы раньше тебе сказать, но не хотелось устраивать лишние волнения. Мы встретились случайно в Бригадирском переулке. Там раньше располагалась фирма «Зюйд-Вест».

И дальше, как по нотам, все логично, четко. Рассказ про Сержио Альберти совершенно потряс Елизавету Петровну, более того, он ее сломил. Скрытность дочери, да еще в такой трудной ситуации, выглядела как тайный порок. Уж не влюбилась ли Яна в этого Альберти? Может быть, с ним она уже связывает свою судьбу? И ведь ничего не боится!

— Ну что ты на меня так смотришь? Да, Сержио полицейский экстра-класса. Но твоему Иванушке-дурачку я об этом не сказала и не скажу! Нашей милиции вполне под силу и ИНТЕРПОЛ развалить.

— Ну, при чем здесь ИНТЕРПОЛ? Яна, у тебя дочь! Разве можно так легкомысленно совать голову в пекло?

— И еще в петлю, и еще класть голову на рельсы! Я сунула голову ему под мышку и чувствую себя замечательно. Он найдет Веронику. Мама, телефон! Возьми трубку. Меня нет дома. Ни для кого. Я лезу под душ. Мне надо смыть себя эту вонь. Я осквернилась в их ментовке!

— Да будет тебе. В милиции пахнет сберкассой. Душновато только…