«Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы

Рассказывая, что же такое марксизм на деле, Буллит отметил, что каждый мужчина, женщина и ребенок в Москве и Петрограде страдали от недоедания, в городах полностью отсутствовали лекарства, свирепствовали эпидемии тифа и оспы. Петтит также утверждал, что из миллионного населения Петрограда, по сведениям Комиссариата Здравоохранения, 200 тыс. человек больны, из них 100 тыс. лежали в больницах и дома, а другие 100 тыс. с отмороженными конечностями были еще в состоянии посещать общественные столовые. Но при этом театры, опера и балет процветали, как и в мирное время. Тысячи новых школ открылись во всех частях России. Дети, как и взрослые, смотрели пьесы, оперы, балет «в сопровождении инструкторов». Стеффенс писал о том, что видел: «В народе, очевидно, по недомыслию, иногда, как будто сожалеют о падении самодержавия, так как люди уже привыкли работать и жить при старом режиме и могли в нем ориентироваться; люди богатые его оплакивают, но даже голодный бедняк думает о том, как хорошо было бы пойти на рынок и снова получить там все необходимое за прежнюю плату. Тогда они питались, теперь это закончилось». Привилегированные классы, правительственные служащие, солдаты Красной армии, актеры и др. получали в три раза больше, чем «класс тунеядцев», чья порция была недостаточна для существования, отмечал Стеффенс, этому несчастному классу разрешалось покупать пищу тайно и по высоким ценам в расчете, что его капиталы скоро истощатся. Это все было настолько тяжело, что крестьяне восстали и вместе с рабочими стали ругать новую власть. Однако, по мнению американца, это трагическое положение было «предусмотрено» вождями революции. Так, Ленин, которого он называл то идеалистом и ученым, то мрачным реалистом, предвидел будущее общества при социалистическом строе. Лидер большевиков воспользовался государственным монопольным контролем над прессой и старой армией революционеров-пропагандистов, чтобы переложить вину за страдание России с революционного правительства на войну, блокаду. Стеффенс писал, что русские воображают, что если Россия будет процветать, то и весь мир будет процветать, хотя Россия и погрязла в нищете. С ним был солидарен и Буллит, утверждавший, что хотя женщины и готовы голодать, а молодые люди умирать за советскую власть, тем не менее большевизм является такой формой правления, при которой возможно возникновение самых больших злоупотреблений и тирании. Хотя Ленин и умеренные круги коммунистического правительства и просили о мире, но, как считал Стеффенс, делали это не потому, что им лично был нужен мир, мир был необходим стране в то время настолько, что большевиками выражалась готовность отказаться от пропаганды. Буллиту и Стеффенсу было сказано: «Дайте нам, русским, проделать наш опыт, тогда ваш народ может за нами последовать, если захочет иметь то, что имеем мы»; при этом выражалась готовность «распространить революционную гражданскую войну по всей Европе и по всему миру». Несмотря на все увиденное им в Советской России, Стеффенс (как и Буллит, и Петтит) не сомневался, что большевикам надо «позволить их опыты»; нужно заключить с ними мир, но не из боязни перед ними, а из чувства сострадания к русскому народу.

Во Франции первой опубликовала «разоблачения» Буллита в американском сенате по «русскому вопросу» газета Le Populaire. МИД Франции счел их «преувеличенными»[636]. Это уже было полупризнание (поскольку они отрицались); не скрывалось и обсуждение союзным Советом «русского вопроса». Газеты сообщали, что было решено не мешать русским революционерам в их стремлении к благу страны; но авторы публикаций признавали, что в поведении союзных правительств по отношению к России оставалось еще много недосказанного.

Третий — Коммунистический

Попыткой предотвратить создание «нового мирового порядка», который вырабатывали на Парижской мирной конференции представители западных стран без участия России, было создание Лениным в марте 1919 г. Коммунистического Интернационала — Третьего, в ответ на воссозданный в Швейцарии Второй — Социалистический Интернационал. Со 2 по 6 марта 1919 г. проходил первый конгресс Коммунистического Интернационала. Францию представлял на нем Жак Садуль (член французской военной миссии в Москве в 1918 г.). В своей речи о международном положении Николай Осинский (В. В. Оболенский), первый председатель ВСНХ РСФСР, сделал заявление, которое можно было бы назвать атакой на империалистическую конференцию в Париже: конференция попирает «принципы национального самоопределения, выраженные в конституции советской федерации»; выдвинутая в Париже идея Лиги Наций — это схема, посредством которой Соединенные Штаты бросают вызов британским и французским колониальным интересам; в Париже царит «империалистический капитализм», он делает неизбежной дальнейшую гонку вооружений[637]. Ленин говорил на конгрессе о победе пролетарской революции во всем мире, выдвинув задачу создания международной советской республики.