«Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы

Идее не может быть противопоставлен штык, заявил в мае 1919 г. бывший глава американской миссии Красного Креста в России Раймонд Робинс, призвавший относиться к России беспристрастно и дать ей возможность жить. Бесспорная истина, заключавшаяся в этих словах, казалось, наконец дошла до адресата — союзников, войска которых покидали Советскую Россию.

17 сентября 1919 г. в Гельсингфорсе в печати появились сенсационные известия, предвещавшие поворот в мировой политике. Важнейшей была весть о том, что Высший Совет союзных государств выступил против вмешательства в дела России и предоставляет возможность ее народам самим решать свою судьбу. Сообщалось также, что премьеры и министры иностранных дел Финляндии, Эстонии, Латвии и Литвы провели совещание в Ревеле, на котором обсуждали вопрос об отношении к России и к возможности заключения с ней мира. В то же время представители социал-демократических партий этих стран заседали в Риге, обсуждая тот же вопрос, но «с учетом интересов рабочего класса»[726]; несмотря на то, что эти партии противились распространению большевизма в своих странах, они требовали предоставить право рабочему классу России самому решать судьбу революции, правда, российская революция, по их мнению, «отошла в сторону», как только коммунисты установили свою диктатуру. Эстония к тому времени уже вела мирные переговоры. Сообщения эти свидетельствовали о том, что произошел поворот в отношении к советскому правительству: если раньше союзные государства строили всевозможные планы для разрушения Советской России, помышляя о походе на ее территорию и принуждении окраинных государств к войне с Россией, то теперь стал очевиден отказ от военных действий против России. Немецкие газеты опубликовали телеграмму из Парижа, в которой подтверждалось, что Высший Совет постановил вывести из Курляндии не только немецкие войска генерала Гольца, но также и действовавшие с ними совместно русские воинские части.

Тем временем The Times от 12 сентября 1919 г. в передовой статье писала, что истинные планы английского правительства все еще не известны; именно нерешительность стран Антанты подтолкнула Эстонию к переговорам с большевистским правительством. Этим же объяснялись и контакт русских монархических кругов с немцами, и боязнь финнов потерять свою независимость в случае, если эти круги снова захватят власть в России. По мнению авторов статьи, Эстония более охотно пошла бы с белыми, если бы в военных действиях принимали участие союзники, гарантировавшие ее самостоятельность. «Черчилль знает, — писала газета, — что в случае эвакуации Архангельска и Мурмана мы оставляем без защиты большое число русских всех слоев общества, предавая их тем самым в руки мстительных большевиков. Вывезти всех и дать убежище в других странах нет возможности. Наш долг быть с нашими друзьями, как сказал Ллойд Джордж. И если надо начать наступление на Петроград, то его надо начать сейчас, а не ждать зимы, когда придут немцы или черная сотня. У нас есть силы, чтобы быть там первыми».