«Русский вопрос» в 1917 — начале 1920 г.: Советская Россия и великие державы

Среди союзных представителей не было единодушия и в отношении восточной политики: французы и греки являлись сторонниками оккупации Турции, англичане стремились поддержать турецкое правительство, подчинив его своему влиянию. Оставление Одессы было ими использовано в борьбе против французских представителей на Востоке, в результате положение Великобритании в Константинополе укрепилось. 21 июля туда прибыли «добровольческий» министр торговли и промышленности В. А. Лебедев и международная торговая комиссия из представителей стран-союзниц для предварительной разработки условий торгового договора между Колчаковской Россией и Антантой. Англия предлагала закупить торговый флот России, Япония готова была принять заказы на пароходы, американские представители имели задание «обслуживать Россию в железнодорожном и транспортном отношении»[715]. В Черноморской области в то время находились 44 тыс. английских войск, на Кавказе — 22 тыс., в Сибири — 1400 человек, в Северной России — 6 тыс. человек[716].

21 июля 1919 г., выступая в Британо-русском клубе в Лондоне, У. Черчилль отметил, что Россия является решающим фактором в мировой истории настоящего времени: либо она будет продолжать страдать и ее страдания приведут к конвульсиям всего мира, либо ее следует спасать. Решение российской проблемы является испытанием для Лиги Наций. «Если она не сможет спасти Россию, та в своей агонии сокрушит Лигу Наций. Нельзя переделать мир без участия России»[717]. Английское правительство прислало ноту на имя наркома иностранных дел Г. В. Чичерина с предложением начать переговоры об обмене военнопленными между Великобританией и Россией. Нота отклоняла предложение НКИД о посылке специальной советской комиссии для контакта с военнопленными в Англии, предлагая послать делегацию «из нейтральных подданных». В ответной ноте Чичерин отказался послать делегацию, если она не будет состоять из людей, верных Советской России[718].

В Советской России со второй половины 1919 г. в статьях и выступлениях лидеров большевиков, в партийных и правительственных документах стал наблюдаться постепенный отход от идеи о невозможности закрепить успех революции в России без ниспровержения власти капитала в ряде капиталистических стран; усиливалось убеждение в желательности и возможности существования Советской России с капиталистическим окружением. Важной предпосылкой для такого переосмысления стали успешный отпор внешней интервенции и постепенное закрепление позиций новой власти в России. Позднее, 23 сентября 1919 г. Ленин написал письмо «Американским рабочим», в котором подчеркнул стремление установить нормальные отношения с Соединенными Штатами, возобновить и развивать торговлю. Письмо было одним из первых документов, где выдвигалась идея предоставления концессий зарубежным предпринимателям, что предполагало уже определенные формы сотрудничества с капиталистическими странами[719].

12 сентября 1919 г. из Парижа пришло сообщение о том, что Румыния настаивает на признании державами Согласия независимости Украины, в расчете на то, что это придаст вес их соглашению с С. В. Петлюрой о Бессарабии. Румынский министр Антонеску заявил, что Румыния предпочитает иметь своим соседом независимую Украину, а не Россию, которая может потребовать возвращения Бессарабии. Польша поддержала требование Румынии из-за отказа Петлюры от каких-либо претензий в Восточной Галиции, тогда как Россия никогда не допустила бы оставления Восточной Галиции за Польшей. Румыния, сказал Антонеску, легче уступила бы по другим вопросам, если бы союзники признали независимость Украины, что дало бы ей возможность заключать международные соглашения[720]. Румынская делегация на конференции опровергла сообщения о присоединении румынских войск к войскам Деникина.

А в Лондоне в те дни продолжалась кампания против У. Черчилля. Так, Daily Express от 13 сентября потребовала его отставки, как человека, лишенного доверия нации. Генерал Моррис в Daily News настаивал на прекращении английской интервенции в России и запрещении отправки военных материалов в Финляндию, Эстляндию и Архангельск, он был уверен, что попытки наступления на Петроград обречены на неудачу, так как большевики вооружены и организованы гораздо лучше, чем весной[721].

Каждый раз, когда на Парижской конференции поднимался «русский вопрос», неизбежно упоминались и Прибалтийские страны, которым была уготована роль либо «санитарного кордона» против распространения большевизма, либо плацдарма для борьбы с ним.